Сазонова Е. И. Изображение похорон в бытовой фотографии
Занимаясь частными фотоархивами, я обратила внимание, что фотографии с изображением похорон постепенно стали исчезать из семейных альбомов. Еще до 1960-х годов они располагались рядом со снимками других событий, прикреплялись к альбомному листу, а не убирались в отдельный пакет, как в более позднее время.
В 1990-е годы похоронные снимки встречаются очень редко. Возникает вопрос: «Что изменилось в обществе, в людях, почему они перестали фиксировать проводы и момент захоронения своих родственников?»
Известно, что о степени развития общества судят по его отношению к старикам и детям. В этот ряд можно еще добавить и отношение к смерти, которое в течение человеческой истории было различным. Большинство современных людей сторонятся всего, что связано со смертью. Сегодня большинство рождается и умирает уже не под крышей родного дома, а в медицинских учреждениях. Современный исследователь С. Рязанцев отмечает, что человек, «передоверив себя Минздраву, получил иллюзорное освобождение от проблем, великое таинство смерти стало в основном тягостной обязанностью, о собственной кончине не принято рассуждать»1. И с горечью продолжает: «Мы оберегаем подрастающее поколение от раздумий о смерти, утратили мужество говорить о ней в зрелом возрасте, втихомолку провожаем в последний путь своих родных и близких»2. В настоящее время проблемами смерти активно занимается историческая антропология, а не только археология и этнография, как было несколько лет назад. Обнаружилось, что смерть — «один из коренных «параметров» коллективного сознания»3. Изучение отношения общества к смерти «может пролить свет на отношения людей к жизни и основным ее ценностям. В восприятии смерти выявляются тайны человеческой личности»4. Поэтому «понимание связей между живыми и мертвыми — тема, обсуждение которой могло бы существенно углубить понимание многих сторон социально-культурной действительности минувших эпох, лучше понять каков был человек в истории»5.
Историческая литература, посвященная смерти, обширна и с трудом поддается обозрению. Особенно интересные работы, посвященные этой проблеме, вышли в 1970—1990-е годы. Здесь можно отметить уникальную энциклопедию А. П. Лаврина «Хроники Харона»6, в которой человеческая смерть рассматривается со всех сторон. Особняком стоит работа французского историка и демографа Филиппа Арьеса «Человек перед лицом смерти»7, поражающая оригинальностью идей. Ф. Арьес намечает пять главных этапов в изменении установок общества по отношению к смерти.
Первый этап, который длится с архаических времен и до нашего времени, обозначается выражением «все умрем». Это состояние Ф. Арьес называет «смерть прирученная»7. Это «нормальное» отношение людей к смерти как к обыденному явлению, без страха, как к естественной неизбежности. Между миром живым и миром мертвых не ощущалось непроходимой пропасти. Не случайно в средневековье захоронения располагались на территории городов, рядом с храмами. Постоянное повседневное присутствие живых среди мертвых никого не смущало.
Второй этап связан, как пишет Ф. Арьес, с выработанной интеллектуальной элитой ХI-XIII веков идеей Страшного суда. Постепенно представления о суде над родом человеческим сменяется представлением о суде индивидуальном, который происходит в момент кончины человека. Заупокойная церковная служба становится важным средством спасения души умершего. Важное значение придается погребальным обрядом. Все эти перемены Ф. Арьес объясняет ростом индивидуального сознания. В час смерти происходит осознание «мысли о смерти своей собственной идентичности». Этому этапу Ф. Арьес дал название «смерть своя»8.
Третий этап эволюции восприятия смерти, по Ф. Арьесу, — «смерть далекая и близкая»9. Эволюция чувственности привела к ослаблению сосредоточению мыслей и чувств на самом моменте физической смерти. Начиная с XVI века сам момент смерти теряет относительную важность. «Больной лежит в постели. Он вот-вот умрет, и, однако, ничего особенного в этот момент не происходит, ничего, что напоминало бы великие драмы, развертывавшееся в комнате умирающего трактатах artes moriendi XV в.»10.
Четвертый этап — «смерть твоя»11 — связан с комплексом трагиче‑ских эмоций, вызываемых уходом из жизни любимого человека, мужа или жены, ребенка, родителей. По мнению Ф. Арьеса, это явление связано с укреплением эмоциональных уз внутри нуклеарной семьи. Кончина близкого человека представляется более тягостной утратой, нежели собственная смерть. Романтизм способствует превращению страха смерти в чувство прекрасного.
Наконец, в ХХ веке развивается страх перед смертью и самым ее упоминанием. Подобно тому, как несколько поколений тому назад было неприлично говорить о сексе, так стало неприлично говорить о смерти. Тенденция вытеснения ее из коллективного сознания, постепенно нарастая, достигает апогея в наше время, когда, по утверждению Ф. Арьеса, общество ведет себя так, как будто вообще никто не умирает. В наиболее развитых странах Запада кончина человека обставлена так, что она становится делом близкого круга родственников, врачей и предпринимателей, занятых похоронным бизнесом. Люди перестают носить траур по умершим. Такое отношение общества к смерти Ф. Арьес называет «смерть перевернутая»12.
Я не случайно так подробно остановилась на обозначении этапов эволюции отношения общества к смерти. В отношении России не во всем можно согласиться с Ф. Арьесом, но главная тенденция — «изгнание» смерти из общества — присутствует. Удаление похоронной фотографии из семейных альбомов является еще одним доказательством устранения смерти из сознания людей. «Такое отношение к смерти, — пишет Ф. Арьес, — становится отныне значимым признаком нашей культуры»13.
В настоящее время традиция фотографировать умершего родственника в гробу кажется чуть ли не кощунственной. Здесь я имею в виду не снимки похорон известных личностей как, например, И. В. Сталина, Л. И. Брежнева или Майкла Джексона. Такого рода фотографии не носят приватный характер. Это репортажные снимки, приносящие деньги. Я говорю о бытовой фотографии. Большинство людей склонно считать, что человека надо помнить живым, а не умершим: «Таких фотографий вообще не должно быть в доме, так как человек должен оставаться в памяти таким, каким он был при жизни, а не таким, каким его провожали в последний путь»14. Смерти стыдятся, смерти стесняются. В комнату, в которой умирает человек, стараются не пускать никого из посторонних, потому что умирающий выглядит не эстетично.
Традиция изображения похорон, а также умерших или усопших в гробу, берет начало с древнейших времен. Такого рода изображения встречаются в знаменитой «Книге мертвых», созданной египетскими жрецами около 4266 года до н. э. В христианской культуре сюжет «кончины» мы видим почти в каждой житийной иконе. В качестве примера возьмем иконы с изображением муромских святых. В иконах, посвященных Петру и Февронии, целый ряд клейм подробно передают момент умирания святых, их положения в гробы и похороны. В житийной иконе 1714 года Александра Казанцева «Святых благоверных князей Константина, Михаила и Федора Муромских» также имеется несколько клейм с похоронами. Особый интерес представляет клеймо «Погребение Михаила». Как отмечает О. А. Сухова, этот фрагмент житийного текста имеет большую смысловую нагрузку. «Составитель Жития делает акцент на особенностях христианского обряда и его отличия от языческих обычаев. Он рассказывает о муромцах, которые недоумевали, наблюдая за отпеванием и похоронами князя… Примечателен черный траурный плат на голове княгини Ирины: в других сценах она изображена в белом головном уборе. В руках епископа книга с текстом заупокойной молитвы»15.
Шедевром композиции прощания с усопшем является икона XV века новгородского письма «Положение во гроб». На переднем плане иконы изображен гроб с лежащим в нем спеленутым телом Христа. К нему припала Богородица, прижавшая свое лицо к лицу Сына. Поднятые вверх «руце» Марии Магдалины как бы соединяют место, где находится гроб Господень, со всей Вселенной.
Примеров сюжета похорон в русской иконе много. Таким образом, русский средневековый человек воспринимал изображения умерших в гробу естественно и привычно.
Кроме икон, имеются другие изобразительные источники с изображением похорон. Например, миниатюра рукописи XI века «Сказание о Борисе и Глебе», где видим погребение князя Бориса в санях. Путешественник А. Олеарий оставил зарисовки погребальных обрядов у русских. В более позднее время, в середине XIX века, в некоторых городах появился обычай в «зале», кроме фамильных портретов, на стене, вешать изображение умершего в гробу16. Польские гробы XVIII века нередко украшались живописными портретами усопшего17.
Думаю, что при специальном исследовании этого вопроса, способов изображений похорон можно значительно увеличить.
В семейных альбомах похоронные фотографии появляются с 1910-х годов. Можно выделить несколько сюжетов похоронной фотографии.
Портрет усопшего в гробу. Наиболее редкий сюжет. В дофото‑графическое время были распространены «посмертные маски».
Прощание родственников и близких. Самые трогательные и печальные фотографии. Существует два варианта: у гроба один человек (муж, жена) или самый близкий круг (муж, жена, дети). Второй вариант — более расширенный круг — родственники, друзья, коллеги, соседи, знакомые. Снимки сделаны в помещении и рядом с домом, где происходит прощание с умершим.
Прощание на кладбище, у могилы. Сюжет встречается редко.
Похоронная процессия. Наиболее часто встречающийся вид похоронной съемки. Фотография деликатно передает само событие, фиксирует факт без удручающих подробностей.
Может быть это связано с существующим современным поверьем: не сниматься на кладбище в целях сохранения жизни (слышала сама от нескольких людей пожилого возраста).
Фотографии умерших детей. Довольно часто встречающийся сюжет. Известно, что раньше к смерти ребенка относились более спокойно и рассудительно: «Бог дал, Бог взял». Люди искренне верили, что безгрешное дитя сразу попадает в рай и становится ангелом. Не случайно тело умершего ребенка обильно украшали цветами, ленточками, кружевами.
Похоронные фотографии представляют научно-исторический интерес как визуальный источник погребальных обрядов и погребальных традиций, сложившихся на протяжении ХХ столетия. Мы можем видеть убор умершего (мужчины, женщины, ребенка), виды гробов, венков и других сопутствующих атрибутов.
Обряд похорон имеет схожие элементы со свадебным обрядом:
— убор невесты — убор покойного;
— проводы невесты из дома — проводы покойного;
— свадебное застолье — поминальная трапеза;
— плач по невесте — плач по усопшему. (Видимо, как невеста собирается к своему жениху, в новую семью, так и умерший собирается на тот свет, в новую жизнь, где жених — сам Господь).
Некоторые снимки передают нам хронику похоронных событий. Особенно потрясают фотографии из архива семьи Яковлевых — похороны молодого человека, погибшего в дни Первой мировой войны. На одном из снимков мы видим этого человека еще живым, но раненым. Он на больничной кровати, рядом с ним красивая девушка, возможно невеста. И вот он уже умер, лежит в гробу, в окружении родственников. В изголовье стоит невеста в такой трагичной изломанно-печальной позе, что невольно сравнивается этот снимок с иконой «Положение во гроб».
Говоря о фотографии похорон, невозможно не коснуться фотографий портретов умерших людей, которые с недавних пор стали размещать на могильных памятниках и крестах.
О способе обозначения или искусстве украшения место захоронения существует многочисленная литература. Культура кладбища занимает умы не только историков, но и искусствоведов, художников. Каждое кладбище — это отдельный город. Существуют знаменитые кладбища, кладбища-музеи, где надгробные памятники выполнены известными скульпторами. Есть маленькие сельские погосты со скромными могилами.
Древнейшие надгробья относятся к XIII-XIV векам. Они не имели надписей, а были украшены резным орнаментом. Надгробья XVI-XVIII веков имели надписи, содержание которых единообразно: «В такой-то год, месяц и день на память таких-то святых преставился раб божий такой-то». Указывался титул и профессия (например, калачник). До нашего времени сохранились надгробия и кресты XVIII-XIX веков. Они выполнялись в модных для каждого отрезка времени стилях.
В XVIII веке появляется надгробная скульптура. Самая распространенная тема: умерший на смертном одре. Одну подобную скульптурную композицию описал Ф. Арьес: «Надгробия конца прошлого века представляет комнату умирающего. Семья собралась вокруг его постели, умирающий спокоен, умиротворен, жена его склонилась над ним и пристально смотрит ему в лицо. Дочь нежно прильнула к его подушке, ее старшая сестра протягивает обе руки вперед, словно для того, чтобы в последний раз обнять отца, уходящего навсегда…»18 В ХХ веке надгробных статуй становится все меньше, зато, благодаря искусству фотографии, в народной среде вошло в обычай помещать портрет умершего на могильном памятнике. Фото на эмали сохраняется очень долго. Впервые такие фотографии появились во Франции на могилах солдат Первой мировой войны. Этот обычай быстро распространился во многих странах, в том числе и в России.
На нашем старом муромском кладбище фотографии на могилах появляются с 1940-х годов. Во всяком случае, более ранних снимков мне обнаружить не удалось (возможно, они просто не сохранились).
В заключение еще раз процитирую Филиппа Арьеса: «От смерти человека мы требуем большего совершенства, чем от жизни. Сейчас массовое общество восстало против смерти. Точнее, оно стыдится смерти, больше стыдится, чем страшится. Общество безжалостно принуждает близких умершего молчать и ничем не проявлять свою скорбь»19.
В настоящее время некоторые антропологи и психологи предлагают «гуманизировать» смерть. Смерть должна стать достойным выходом человека за пределы общества, а общество должно ему помогать «красиво уходить» до последнего мгновения.
Так нужно ли снимать похороны?
1 Рязанцев С. Философия смерти. — СПб., 1994.- С. 3.
2 Там же.
3 Гуревич А. Я. Филипп Арьес: Смерть как проблема исторической антропологии. Предисловие // Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. — М., 1992. — С. 6.
4 Там же.
5 Там же.
6 Лаврин А. П. Хроники Харона. — М., 1993. Благодарю Ю. М. Смирнова за вовремя указанную монографию.
7 Арьес Ф. Указ. соч. — С. 37 — 38.
8 Там же. — С. 111−113.
9 Там же. — С. 257.
10 Там же. — С. 259.
11 Там же. — С. 341−343.
12 Там же. — С. 454.
13 Там же. — С. 475.
14 Цит. по: Зачем фтографировать похороны? // www.women.ru
15 Сухова О. А. Житийная икона святых благоверных князей Константина, Михаила и Феодора Муромских. Александр Казанцев. 1714 год. — М., 2006. — С. 110.
16 Рабинович М. Г. Очерки этнографии русского феодального города. — М., 1978. — С. 268.
17 Арьес Ф. Указ. соч. — С. 490.
18 Там же. — С. 437.
19 Там же. — С. 505.