Субботина Е. А. Муром в предвоенные и военные годы. 1938−1945 гг. (по воспоминаниям В. И. Малых)

С Владимиром Ильичом Малых я познакомилась благодаря Т. В. Пенской, которая в ту пору была директором Муромского телевидения. Это был август 2012 года, когда отмечался День города. В Муром Малых приехал, как я знаю, по приглашению администрации города. Тогда он передал в музей личные вещи и документы своего отца Ильи Викторовича Малых, командира 497-го гаубично-артиллерийского полка, который формировался и дислоцировался в преддверии Великой Отечественной войны в Муроме в уваровском имении.

В. И. Малых проживает в подмосковном городе Королеве. Он 1931 года рождения, работает в торгово-промышленной палате города. Занимается краеведческими изысканиями, историей своей семьи. Он заместитель председателя Королёвского отделения Союза творческих сил России, лауреат литературной премии им. С. Н. Дурылина (писатель, поэт, философ и богослов).

Во время приезда Малых в Муром по его просьбе мне удалось организовать для него посещение уваровского имения, в котором располагается воинская часть. На Владимира Ильича наша экскурсия произвела сильное, но не радостное впечатление. В его детских воспоминаниях усадьба еще не была так запущена. Он даже высказался с претензией в адрес музея, что ничего не делается для сохранения такой красоты, такого имения. Пришлось разъяснить, что роль музея в этом вопросе далеко не так влиятельна. Позже он подготовил письмо (согласовывал текст с музеем) и отправил в адрес министра обороны С. К. Шойгу, чтобы верховные власти обратили внимание на состояние имения Уваровых. Копию ответа он прислал в музей, в нем сообщалось, что вопрос находится в стадии ­рассмотрения.

Завязалось тесное общение, в результате которого Малых передал в музей документы и книги из семейной библиотеки.

Посещение В. И. Малых Мурома явилось толчком к тому, что он написал воспоминания «О маме. 1938−1945 гг.», которые прислал нам. По воспоминаниям Владимира Ильича видно, что отца он практически не видел. Тот постоянно был на службе, «уходил, когда я еще спал, и приходил, когда я уже спал»¹. Наверное, поэтому воспоминания в основном о маме Надежде Степановне Малых и ее окружении. Воспоминания он прислал в электронном виде — файл в формате doc., объемом 39 322 знака. Текст распечатан (20 страниц), заверен и включен в научный архив музея под шифром МИХМ. НА. — Ф-8−1-100.

В воспоминаниях выделяется несколько тем: история знакомства родителей, семья мамы, ее деятельность в Муроме, Муром 1938−1945 годов, в том числе описание уваровского имения (очень живописное) и различных структур, располагавшихся там в этот период; досуг детей предвоенного и военного времени, гороховецкие военные лагеря весны 1941 года и приезд туда Василия Сталина. Жизнь полка тесно соприкасалась с жизнью Мурома, расположенного рядом Фанерного завода, о котором и жителях которого также много пишет Малых. Для меня, представительницы рода карачаровских огородников Кукиных, особенно интересна была тема о деде Кукине, которому автор посвятил не одну страницу. Коснусь тех тем, которые связаны с нашим городом и его жителями.

Семья Малых приехала в Муром поздней осенью 1938 года. Город их встретил «пустым перроном и вокзалом какой-то странной формы»². За ними приехали только после нескольких звонков (от дежурного вокзала) Ильи Викторовича, отца автора воспоминаний. Семью отвезли в гарнизонную гостиницу, куда-то в центр города. Малых вспоминает, что в гостинице было тихо, значит, располагалась она далеко от железнодорожного моста и реки. Им было с чем сравнивать, т. к. в Рыбинске, откуда они приехали, семья жила рядом с железнодорожным вокзалом. По воспоминаниям, в гостинице был длинный коридор, в который выходили комнаты. В одном конце его находились общая кухня с печкой и умывалка, в другом — место для курения. «Кругом были военные, одни шли с полотенцами, другие несли чайники. Все громко разговаривали, смеялись… какой-то общий дружеский, гостеприимный настрой»³. Комната, в которой расположились Малых, была «большая, стояло несколько кроватей, уже заправленных бельем… Посреди комнаты стоял большой стол, который мама начала накрывать, доставая наши, наскоро собранные запасы провизии»⁴.

На следующий день семья перебралась в южную часть Мурома. «Вдруг перед нами за поворотом дороги открылся огромный парк, в котором стояло большое, трехэтажное, красивое здание подковообразной формы, окрашенное в светло-желтый цвет. Это было поместье графини Прасковьи Уваровой (в то время Дом отдыха). Парк и дом были огорожены забором с воротами. От ворот шла аллея, с двух сторон обсаженная липами. Перед домом эта дорога раздваивалась и подходила к парадному подъезду с двух сторон. Перед домом был устроен фонтан, а вокруг было множество клумб с цветами. Цветы были везде: на клумбах, в больших каменных вазах. Машина повернула направо и через сиреневую аллею мы подъехали к странному дому о двух этажах»⁵.

Семейство Малых стало обживаться в бывшем имении Уваровых. Они разместились в небольшом доме в виде восьмиугольника. Его видно на старинном плане имения, хранящемся в музее. Со всех сторон дом был обсажен кустами сирени, перед крыльцом росла огромная липа. Прямо против крыльца начинались оранжереи и парниковое хозяйство, которое плавно спускалось в овраг. Вскоре приехал полковой комиссар Н. К. Иванов. Его сын был ровесником Володи Малых. Они подружились, и, судя по воспоминаниям, эта пара мальчишек была неразлучна все время пребывания в Муроме.

После приезда в имение отец Володи, Илья Викторович, сразу же ушел принимать дела. В огромном по восприятию мальчика здании должен был расположиться артиллерийский полк, для формирования которого и направлен был Малых в Муром. Первые эшелоны прибывали на станцию Муром-1. Илья Викторович Малых ездил встречать их один, поскольку больше никого еще не было. Постепенно стали появляться другие командиры, стали приходить эшелоны с красноармейцами, орудиями, лошадьми. Все это надо было размещать, устраивать, кормить, охранять. В имении появилась конюшня. Лошади использовались для перевозки зенитных устройств, пушек и гаубиц.

Большую помощь своему мужу оказывала Надежда Степановна Малых, проявив незаурядные организаторские способности. Весной 1940 года она решила вернуть былую красоту всем клумбам бывшего имения, чтобы было так, как когда они только приехали. Помощником ей в этом деле стал дед Кукин из вольнонаемных. Он дал ей цветочную рассаду, выращенную в оранжерее. «Видимо это был единственный человек, которого оставили от работников дома отдыха»⁶, — пишет автор воспоминаний. Дед Кукин был один, а хозяйство большое — он ухаживал за оранжереей и парниками. Дети офицеров гарнизона были ему хорошими помощниками, особенно при поливке парников. Дед Кукин — это Алексей Александрович Кукин (1881−1947). До революции он был начальником пристани в г. Коломне. С 1930 до 1947 год работал огородником в конфискованном имении графов Уваровых (в доме отдыха «Карачарово», затем в воинской части и последующих военных структурах). Он приходится мне двоюродным дедом по материнской линии. Детей он не имел, поэтому принимал участие в воспитании племянников. Его жена Мария Алексеевна была крестной племянников мужа — детей Ивана Александровича Кукина. Он — мой родной дед, мамин отец — известный карачаровский огородник.

Как пишет Малых, дед Кукин был очень ответственным человеком. Свое рабочее место так любил, что охранял от невольных или вольных «разрушений и разрушителей». Детям он поначалу не доверял, но потом они стали его основными помощниками. Он был дружен с Надеждой Степановной; с бабушкой Володи, Марией Семеновной, приехавшей в Муром чтобы помочь дочери по уходу за маленькой внучкой. По воспоминаниям Малых, бабушка была родом из терских казачек. Она привезла в Муром с Кавказа семена арбузов, которые пышно разрослись в теплицах братьев Кукиных, а также семена кукурузы, совершенной диковинки для Мурома той поры.

Оранжерею Малых описывает так: «Это было кирпичное здание, наверно, метров пятьдесят длины. Одна стена и крыша были полностью застеклены»⁷. Она просуществовала до конца войны. Дед Кукин выращивал там различные овощи: редиску, огурцы, помидоры, лук и прочую другую зелень для столовой. Они были хорошим подспорьем для питания раненых бойцов в госпитале. Везде, где было возможно, была высажена рассада различных цветов.

Надежда Степановна все больше включалась в помощь мужу. Командиры приезжали с семьями, надо было помогать их устраивать. Она давала уроки ухода за малышами молодым мамам в детском садике Фанерного поселка. По словам Малых, его мама принимала участие в организации этого садика. Он просуществовал до 70−80-х годов прошлого века, меня саму туда водили.

В самом гарнизоне Надежда Степановна занималась комплектованием библиотеки, которой она заведовала. Сотрудники городской библиотеки Мурома могли быть для нее хорошими консультантами. Владимир Ильич пишет, что «она сама ездила делать заказы, комплектовала ее (библиотеку. — Е. С.) книгами, журналами, газетами. К весне это была уже не одна сотня книг, что по тому времени достаточно много; кроме того, часть библиотеки досталась по наследству от дома отдыха»⁸. Заведуя библиотекой, Надежда Степановна была вынуждена, как и ее коллеги из других библиотек, проводить изъятия из библиотечного фонда: «Централизованно приходило указание, что в такой-то книге нужно было замазать или вырезать страницу или фотографию. Это было полдела, хуже было, когда требовалось уничтожить полностью какие-либо книги. Мама очень любила книги, и порой она не уничтожала их, а тайком приносила домой и прятала под матрацем моей кровати. Я доставал их и рассматривал. До сих пор удивляюсь, зачем нужно было уничтожать, например, книги «Океан» Низового или «Воспитание чувств» Флобера!»⁹, — пишет автор.

Дети из семей военнослужащих гарнизона учились в школе Фанерного поселка. Володя Малых был среди них. Сохранилась грамота за успехи в учебе, которую мальчику вручили по окончании им первого класса 1-го июня 1940 года. Сейчас она передана нашему музею. Малых вспоминает, что учителя школы помогали Надежде Степановне в организации начальной школы для неграмотных красноармейцев полка, не умевших ни писать, ни читать.

В культурной жизни гарнизона принимали участие вольнонаемные из жителей Фанерного поселка, они участвовали в работе драматического кружка и хора. Среди поставленных пьес Володе особенно нравилась «Свадьба в Малиновке», с которой, как и с другими постановками, кружковцы выступали в городе, в клубе поселка и перед жителями Карачарова. Клуб до сих пор существует в том же помещении. «Хор тоже отмечался, и его даже приглашали для выступления в город Горький на собраниях военного округа»¹⁰, — пишет Малых.

Время, о котором идет речь в воспоминаниях, было наполнено призывами: «Будь готов к труду и обороне», «Вставай на лыжи», «Занимайся спортом». Они были подхвачены семьями военнослужащих гарнизона. В канун 23 февраля 1941 года ими был совершен лыжный пробег Муром-Горький. В Горьком находился штаб военного округа. В пробеге приняли участие как мужская, так и женская половина гарнизона. Об этом пробеге появилась даже статья в центральной газете «Красная звезда».

Начало войны застало полк не в Муроме, а в летних военных лагерях около г. Гороховца, куда командиры выехали с семьями. По воспоминаниям, всем там было хорошо. Полк зарекомендовал себя отлично. С инспекцией в лагеря приезжал сын И. В. Сталина Василий. Он вручил поощрительные подарки особенно отличившимся бойцам и командирам. Илья Викторович Малых получил фотоаппарат и велосипед, чему особенно был рад Володя.

Наступила тревожная ночь с 21 на 22 июня 1941 года. Отец тут же уехал в Муром. Утром за семьями командиров Малых и Иванова приехала из Мурома легковая машина «Эмка». Малых вспоминает: «Отца я больше не видел. Мы приехали поздно ночью в Муром. В гарнизоне уже почти никого не было. Пушек и тракторов на стоянке не было, все здания были пустые, двери везде были открыты. В некоторых комнатах оставались различные вещи, бумаги. Полкового знамени не было. Только в столовой работали, что-то готовили и куда-то увозили в больших кастрюлях (видимо, на вокзал, где формировался эшелон). Нас тоже накормили, и мама с очередной машиной уехала на вокзал (Муром-2. — Е. С.). Она и проводила отца там, с последним эшелоном»¹¹.

«От отца не было никаких известий. Ходили всякие слухи, что они все погибли, но мы в это не верили. Вечерами собирались все вместе на кухне и слушали радио»¹². В тех первых боях погиб комиссар полка Иванов. Оставшаяся в Муроме его жена Антонина Ивановна стала работать на Фанерном заводе, была активисткой, входила в женсовет поселка.

Весной 1942 года в семью Малых пришло долгожданное письмо от Ильи Викторовича с сообщением о том, что полк вышел из окружения, а он после ранения попал в госпиталь¹³. Вскоре, как и ко многим жителям тылового Мурома, к Малых приехали родственники. Вместе было легче выживать. Двоюродная сестра Владимира собиралась поступать в Муромский учительский институт.

В своих воспоминаниях В. И. Малых пишет и о том, какие структуры располагались на территории имения в течение войны после того, как 497-й гаубично-артиллерийский полк отправился на фронт. Весной 1942 года здесь разместилась школа младших командиров. Надежда Степановна занималась библиотекой и столовой. У обитателей гарнизона, Фанерного поселка и Карачарова в военное время была ограничена свобода ­перемещения.

«Затем, — пишет Владимир, — в здании было решено организовать госпиталь (эвакогоспиталь № 2314. — Е. С.) и маму, как наиболее известного человека, приняли на работу в качестве вольнонаемного специалиста. Теперь у нее была должность старшей сестры-хозяйки и она опять была занята не только днями, но и ночами. Раненые поступали постоянно, поэтому выдать медикаменты, перевязочные материалы или приготовить поесть для новоприбывших приходилось в любое время»¹⁴. Не все раненые выживали, умерших хоронили на Карачаровском кладбище, сейчас там Мемориал Памяти.

«После госпиталя в здании организовали фильтрационный лагерь. Территорию обнесли колючей проволокой, причем, за проволоку попал и наш огород, поэтому мы стали полностью помогать в оранжерее. Даже маму не взяли на работу, там были свои «специалисты»… в здание уже не пускали, оно и часть парка были обнесены колючей проволокой, которую охраняли часовые на вышках. Но заключенные иногда с помощью обычной рогатки перебрасывали нам (детям) записки, чтобы мы потом отправляли их по адресу. Записки были короткие, сообщалось, что он жив и находится в Муроме. Но когда охранники замечали это, стреляли в воздух»¹⁵, — вспоминает Малых.

В завершающей части своих воспоминаний Владимир Ильич немало места уделяет описанию предвоенной и военной жизни детей, вплоть до конкретных их занятий и увлечений. «Я отношусь к числу рожденных до войны и хорошо помню жизнь во время войны. Были лишения, было голодно — многое чего пришлось испытать (я не сравниваю себя с теми, кто был в оккупации!), но и на наши детские души хватило, взять бы чувство, которое преследовало все время, с отцом может что-то может случиться! А на фронте отцы были у всех. Как это влияло на психику ребенка. Не знаю? Но мы жили, учились, работали (конечно, кто мог). Что вспоминается об этом периоде? Довольно мало, видимо, память здесь действует ­избирательно»¹⁶.

В гарнизоне, стоявшем в имении, дети находили специфические развлечения. К моменту приезда семьи Малых в Муром, автору воспоминаний было всего семь лет. Сначала он везде ходил с мамой. Потом их стали оставлять вдвоем с сыном комиссара Иванова, одногодком Володи. Дети стали обживать территорию. Приглядывались к орудиям — «это были гаубицы старого образца, еще на конской тяге — связка шесть лошадей»¹⁷. Обследовали конюшню. У Ильи Викторовича был свой строевой конь, и маленький Володя, приходя в конюшню, обязательно приносил с собой корочку хлеба. Заходили в оранжерею деда Кукина. Облазили дворцовое здание от чердаков до подвалов. Особенно много подобных обследований было совершено в первые дни войны, когда дети были предоставлены сами себе. Они находили старинные книги, в том числе им в руки попали подшивки «Нивы» с романом В. Редера «Пещера Лейхтвейса, или Тринадцать лет любви и верности под землею», который в начале XX века был настоящим бестселлером. Его читали буквально все, кто умел читать — аристократы, гимназисты, приказчики. Это была настоящая энциклопедия самых различных приключений.

Игры были военные. В школе обучали обращению с оружием, но мальчишек гарнизона это особенно не увлекало, так как они все это узнали раньше. Малых вспоминает об особенном случае, произошедшем, когда в имении располагалась школа младших офицеров. Зимой у офицеров были практические занятия по стрельбе на острове за Окой. Использовались боевые патроны и гранаты. Дети обычно наблюдали с высокого левого берега, а потом шли туда на лыжах собирать гильзы. «Однажды, — пишет Малых, — мы направились туда после очередных учений. По лыжне двигались друг за другом. Не помню имени мальчишки, который шел впереди меня. Он или случайно, или намеренно задел лыжной палкой что-то черное на снегу. Это была неразорвавшаяся граната. Раздался взрыв. Вся сила взрыва пришлась на него, у меня была разорвана шапка и пальто на спине»¹⁸.

Среди зимних забав автор выделяет самое любимое занятие — лыжи. Дети также катались с горы, которая располагалась за парниками и оранжереей. Для катания изготавливали конструкции из трех досок, сбитых треугольником с двумя коньками впереди и рулем сзади. На фанерном поселке и в соседнем Карачарово их называли «кобылками», как я помню.

Летом школьники работали на колхозных полях, у деда Кукина в парниках. Помогали дояркам, которые два раза в день переправлялись на лодке для дойки на остров, где паслось стадо коров, и возвращались с бидонами свежего молока обратно. Когда погода была хорошая, то женщины приглашали мальчишек, чтобы те садились на весла. Попадая в такую бригаду, мальчишка получал двойную награду. Во-первых, пока шла дойка, можно было вдоволь накупаться и позагорать на песчаной косе, а во-вторых, «одна-другая банка свежего молока заменяла обед и все прочие деликатесы»¹⁸. Летом сначала появлялся щавель, затем и земляника. Иногда им удавалось привезти что-то домой.

Любимым местом отдыха детей был левый берег Оки в районе лесотаски фанерного завода, куда подводили плоты березовых стволов («тюльки»), которые по конвейеру подавались вверх, в лущильный цех на разделку. Плоты стояли по нескольку дней, и для детей это было огромное удовольствие — расположиться на бревнах под солнцем. Именно там, как и Володя Малых, многие мальчишки и девчонки Фанерного поселка учились плавать.

Эти воспоминания В. И. Малых о предвоенном детстве перекликаются с рассказами моей мамы и моими личными более поздними впечатлениями о детстве на городской окраине Мурома.

---

¹ Малых В. И. Воспоминания о маме. 1938−1945 гг. МИХМ. — НА-Ф-8−1-100. — С. 1.

² Там же. — С. 2.

³ Там же.

⁴ Там же.

⁵ Там же. — С. 6−7.

⁶ Там же. — С. 9.

⁷ Там же. — С. 8−9.

⁸ Там же. — С. 10.

⁹ Там же. — С. 11−12.

¹⁰ Там же. — С. 11.

¹¹ Там же. — С. 14−15.

¹² Там же. — С. 16.

¹³ Полк воевал четыре месяца и семь дней. См.: Брыкин В. Краткая история 497-го Гаубично-артиллерийского полка // Эхо прошедшей войны. — М., 1995. — С. 112−117.

¹⁴ Там же. — С. 17.

¹⁵ Там же. — С. 18.

¹⁶ Там же. — С. 18.

¹⁷ Там же. — С. 8.

¹⁸ Там же. — С. 18.

¹⁹ Там же. — С. 19.