Тюрина Е. К. Вериги в собрании Муромского музея
В коллекции металла музея есть достаточно любопытные и не совсем привычные предметы — вериги. Предмет несколько тайный и не предназначенный для всеобщего обозрения. Существовали вериги нескольких типов — головные в виде шапки; тяжелые кресты из черного металла или медного сплава и конструкции из крестов (дощечек), иногда соединенных разного рода цепями с поясом, или отдельные пояса. В музейной коллекции есть вериги с цепями и два отдельных креста.
В современных книгах поступлений записаны двое вериг с инв. № М-4691 и М-4962, поступившие в дар от Сергея Владимировича Емельянова. При более детальном изучении источников поступления выяснилось немало любопытного.
В описи 1923 года верхнего этажа музея кратко упоминаются трое вериг: из Благовещенского и Спасского монастырей1 и подаренные С. В. Емельяновым2.
В настоящее время в музейном собрании под инв. № М-4691 хранятся наплечные железные вериги XIX в. с двумя простыми рублеными четырехконечными крестами с отверстиями, через которые продевается цепь, опускающаяся между ног3. Кресты грубой кузнечной работы, цепь тяжелая из завернутых «восьмеркой» звеньев проволоки круглого сечения (Ил. 1). Под этим же инвентарным номером в комплекс записаны два отдельных железных четырехконечных креста4 XVII в. (часть вериг или отдельные кресты-параманты. — Е. Т.) с прямыми лопастями с гравированными изображениями достаточно тонкой работы, вверху и внизу крестов кольца. На одном кресте на лицевой стороне изображен восьмиконечный крест, в оглавии — всевидящее око в треугольнике, на обороте — серафим. Другой крест с изображением серафима на обороте на лицевой стороне имеет гравированную надпись «Сей парамант для спасения души своея соорудил во граде Муроме многогрещный Петр Груздев лета 7161 (1653 г.)» (Ил. 2). К сожалению, на данный момент точно нельзя уточнить источник поступления этих предметов, вероятно, происходят они из мужских монастырей г. Мурома.
Необычна история железных вериг конца XVIII — начала XIX вв. инв. № М-46925 (Ил. 3). Состоят они из четырехконечного креста и прямоугольной бляхи с гравировкой — шестиконечный крест. Крест и бляха соединены между собой цепью из прямоугольных пластин, скрепленных овальными кольцами, наплечными цепями и поясной с утраченной застежкой. От указанных выше вериг они отличаются неким изяществом и легкостью, да и история, связанная с ними, оказалась небезынтересна.
Сергей Владимирович Емельянов подарил эти вериги музею 13 ноября 1935 г. В конволюте «Акты на поступления из разных источников 1918—1924 гг.»6 сохранилось письмо, адресованное И. П. Богатову, со ссылкой на публикацию во Владимирских Губернских ведомостях № 52 за 1897 г. про вериги купца А. Ф. Жадина, которые «приобретены им от рязанского крестьянина, проживающего близ Сасова Тамбовской губ., где горные каменоломни, в одной из них при добывании камня и вырыты вериги…». Любопытным оказалось то, что на иллюстрации к паспорту № 232 Н. Г. Добрынкина7 с описанием вериг купца Ф. В. Жадина оказались вериги, поступившие в музей от С. В. Емельянова (Ил. 4). В данный момент, наверное, невозможно узнать, каким образом и когда от одного муромского коллекционера к другому попали эти вериги. Главное, что они сохранились.
В. И. Мансветов отмечал, что с XVII столетия истинный смысл веригоношения стал утрачиваться, «появились лица, которые, преследуя свои низменные и часто корыстные цели, возлагали вериги на себя даже поверх носильного платья во очию всех, как бы похваляясь их тяжестью, для убеждения в своей — скажем мы: мнимой — святости. По этому нисколько не удивительно, если патриарху Иоасафу пришлось писать в своем указе 1636 года следующее: «Инии ходят в образе пустынническом и во одеждах черных и в веригах, растрепав власы… во время святого пения в церквах ползают, писк творяще… и велик соблазн полагают в простых человецех»»8. Злоупотребления в этом отношении достигли, очевидно, в то время крайних пределов, если патриарх вынужден был даже запретить пускать в храмы мнимых веригоносцев, «понеже от их крику и писку православным христианам божественных пений не слыхать да те и в церкви Божии приходят аки разбойники с палки, а под теми палки у них копейца железные и бывают у них меж себя брани до крови и лая смрадная». После Петра I и до позднейшего времени правительство и духовные власти должны были бороться суровыми мерами с этими «посланниками бесов»9. В. И. Мансветов, как и Н. Г. Добрынкин, отмечает необходимость изучения этого достаточно своеобразного предмета: «Во всяком случае вериги сами по себе и помимо их религиозно-бытового значения представляют несомненно глубокий исторический интерес при изучении их»10.
Николай Гаврилович Добрынкин составил скрупулезное исследование вериг из собрания Ф. В. Жадина, далее публикуются страницы из его описания.
«У муромского купца Ф. В. Жадина хранятся железные вериги, приобретенные им, по словам его, от Рязанского крестьянина, проживающего близ слободы Сасово Тамбовской губернии, где существуют горные каменоломни; в одной из них, при добывании строительного камня, случайно вырыты эти вериги. Они составляют особую и своеобразную принадлежность аскетического иночества, носимые мужчиной или женщиной на голых телесах до самой смерти, ради вящего умерщвления плоти своей и спасения души.
В России вериги известны с древнейших времен; немало сохранилось их до сих пор на гробницах прославившихся сподвижников Христовых, в православных храмах и монастырях нашего обширного отечества.
Вначале благочестивыми старцами употреблялись вериги ременные. В последствии же — стали возлагаться на раменах — железные. Из числа таких находятся пред нами вериги купца Жадина, выкованные из железа, весом в шесть фунтов (около 2,7 кг; здесь и далее первод в метрическую систему мой. — Е. Т.), длиною в вытянутом положении 1 ¾ аршина (124,5 см). Состоят они из массивного четырехконечного креста, с едва расширенными концами; величиною — 2 ½ (11,1 см), поперек — 2 ¼ (5,5 см) и толщиною — ¼ вершка (1,1 см).
На лицевой стороне его, вырезаны вглубь очертания шестиконечного креста — без дщицы. На концах долевой крестовины загнуты ушки — по 3/8 вер. (1,7 см); на нижнее ушко продето крепкое разъемное кольцо 1 вершок (4,4 см) в диаметре; верхнее — вложено продолговатое кольцо, размером ½ (2,2 см) и 3/8 вер. (1,7 см); кольцо это обхватывается со стороны ушками двух плоских, узких пластинок, искривленных и суженных к кольцу; противоположные концы, на этих пластинках, свернуты, на лицо, барашками (трубочками), в которые пропущены четырехсторонние кольца в 3/8 (1,7 см) и ½ вер. (2,2 см); далее следуют пластинки в 1 1/8 (5,0 см) и 1 ¼ вер. (5,5 см), шириною в 3/8 (1,7 см) и толщиною в ¾ восьмых вершка (0,4 см), соединяющиеся между собою кольцами, составляют по бокам цепи, по восьми звеньев на каждой стороне, крайние пластинки, едва искривленные, навешаны кольцами на барашки, загнутые на углах четырехугольной массивной плитки, величиною — 2 1/8 (9,4 см) шириною — 1 ¾ (7,8 см) и толщиною, по скошенным краям, ¼ вершка (1,1 см); на лицевой, немного выпуклой поверхности ее, вычерчен шестиконечный крест. На двух, противоположных угловых барашках, прицеплены пластинки с кольцами, по шести на сторону; из них, на последних двух, на концах — выкованы крепкие, кольцевидные петли — застежки, сравнительно большого размера.
Подобного рода вериги возлагались иноком на плечи, продевая голову между цепей, креста и плитки так, чтобы крест приходился на груди, а плитка — на спине и шестиконечные кресты на них приняли надлежащее положение.
Пластинки, привешенные к нижним углам плитки, также в виде цепей, могли опоясывать чресла инока и замыкаться петлями-застежками на разъемном кольце, находящимся у нижней конечности креста — спереди.
В общем, вериги представляют цепи, крестообразно облегающие грудь и спину человека, в узлах их находятся на груди — крест, а на спине — плитка.
Величина и вес вериг существовали различные, соразмеряясь с желанием и силами человека, но чем массивнее и тяжелее носились они, плотнее прилегали к телу и более въедались в него, тем душеспасительнее казались подвиги и подвижничество «Богова тружденника», по выражению простолюдинов.
Описанные нами железные вериги, хотя и удерживают старинные формы, но по некоторым признакам кузнечного мастерства (следов пилы и других особенностей в ковке их), заставляют считать их относящимися к концу прошлого столетия, а может быть и к началу нынешнего. Судя же по тщательной отделке их, полагаем, вериги принадлежащими не бедному тружденнику, а более обеспеченному — в материальном отношении.
Мало исследованный вопрос о веригах, в настоящее время представляет весьма важный бытовой интерес для археологической науки; подробные сведения об них весьма желательны, тем более что, не зависимо описанных нами, существуют вериги «лицевые», то есть, с изображениями на них святых, орнаментов и различных надписей.
Известно, что вериги носились не только мужчинами, но и женщинами, посвятившимися в иночество и людьми мирскими; в особенности путешествовавшими «Божьими странниками» по святым местам, или удалявшимися от житейской суеты в лесные дебри, называемые скиты и горные ущелья, где становились добровольными отшельниками и затворниками, для спасения души и бренного тела.
Бытовая история наших предков указывает не мало доказательств к тому, как например: наши пещерные угодники Божии.
Вериги до сих пор составляют для некоторых благочестивых тружденников, непременную принадлежность в скорбной их жизни, но носятся они тайно от всех — до могилы… 1897 г.»11
1 Опись верхнего этажа Муромского музея 1923 г. // Архив ГБУК ВО МИХМ. — НА-69. — Л. 30. В описи по порядку — № 302−303.
2 Там же. — Л. 33. В описи по порядку № 390 (рукописная вставка второй половины 1930-х гг.).
3 Материал: металл, ковка. Размеры (см): 22,5×18,5×1,2 — крест; 22,5×19,5×1,3 — крест; длина цепей — 108,6; 54,2; 82,0. Сохранность: сильно заржавлены.
4 Материал: металл, ковка, гравировка. Размеры (см): с надписью — 25,5×17,5×1,1; без надписи — 25,0×18,2×1,3. Сохранность: сильно заржавлены.
5 Материал: металл, ковка, гравировка. Размеры (см): крест -15,2×10,1×1,3; бляха — 9,5×7,6×1,2; цепи — 53,2; 53,5; 37,2; 39,8. Сохранность: Потерты, загрязнены.
6 Архив ГБУК ВО МИХМ. — НА-81. — Ф. 9. — Оп. 1. — Л. 13.
7 Паспорт Н. Г. Добрынкина № 232 // Архив ГБУК ВО МИХМ. — Ф. 24−08−10−02.- Лист с фото.
8 Свящ. I. Ковалевский. Юродство о Христе. — М, 1895. — С. 150. Цит. по: Мансветов В. И. Вериги. Собрание императорского Московского исторического музея. — М., 1915. — С. 4.
9 Мансветов В. И. Вериги. — С. 4.
10 Там же. — С. 5.
11 Паспорт Н. Г. Добрынкина № 232 // Архив ГБУК ВО МИХМ. — Инв. № М-16 488. — Ф. 24−08−10−01. Списанный № НВ-4238.