Агапова О. В. Реставрация иконы «Избранные святые» из Смоленской церкви города Мурома

Значимой составной частью собрания Муромского историко-художественного музея является коллекция иконописи. Памятники XVI-XVIII веков в основном прошли профессиональную реставрацию и введены в научный оборот. Иконы, относящиеся к более позднему времени — XIX веку, малоизучены и практические все в той или иной мере нуждаются в консервации и реставрации.

Данная статья знакомит с первыми результатами реставрационно-исследовательских работ по иконе «Избранные святые» (М-6681) начала XIX века (Ил. 1). Живопись примечательна изображением одиннадцати ростовых фигур, в числе которых муромские чудотворцы: муромские князья Константин, Михаил и Федор, Петр и Феврония Муромские, князь Александр Невский, священномученик Харлампий, епис­коп Воронежский Митрофан, священномученик Антипа, князь Михаил Черниговский, великомученица Варвара.

Для написания иконы мастер использовал хорошо подготовленную деревянную основу прямоугольной формы (93×61×3 см), состоящую из восьми досок различной ширины от 6,5 см до 9,4 см (Ил. 2). Соединение досок прямое, плотное, без перепадов. Они дополнительно укреплены двумя встречными врезанными с оборота шпонками. Составной щит имеет небольшое волнообразное коробление высотой до 0,4 см, в результате чего шпонки отошли от основы, но хорошо зафиксированы в пазах. Оборот и торцевые части обработаны, предположительно рубанком — выглажены, верхний и нижний края — опилены. В целом основа иконы имеет хорошее состояние сохранности без значимых утрат древесины, сколов, царапин и потертостей. С лицевой стороны доска механически обработана под наложение паволоки. Прочитывается рисунок в виде мелких близко расположенных вертикальных борозд. Через утраты грунта и красочного слоя удалось установить, что паволока, как минимум, состоит из трех частей. Вверху и внизу расположены горизонтальные полосы шириной около 11 см. Использована холстяная ткань охристо-серого цвета, мелкозернистая, полотняного переплетения в одну нитку. На нижней полосе имеются утраты и разрывы. В средней части обнаружена цветная тонкая ткань плотного полотняного переплетения. Характер ее расположения определить затруднительно, т. к. выявлена только в нескольких местах утрат. Она представляет собой домотканую ткань красно-синей расцветки с клетчатым орнаментом. Левкас нанесен на всю плоскость лицевой стороны, равномерно распределен и разглажен. Белого цвета, толщиной около 0,15 см, разрыхлен.

Икона написана темперными красками в реалистичной манере письма. Красочный слой тонкий, местами прозрачный. Подготовительным рисунком сюжета являлась графья. Фигуры святых представлены на фоне голубого неба с перистыми белильными облаками. Над святыми изображено два парящих ангела Господня с иконой «Боголюбской Богоматери». Для изображения нимбов использовано золочение на полимент, в именных надписях и на атрибутах власти применено золочение на мордан, в изображении узоров и в проработке деталей на одеяниях употреблена золотистая краска.

На момент поступления иконы в реставрационную мастерскую было зафиксировано нарушение связи грунта и паволоки с основой. Наблюдались многочисленные крупные отставания в нижней части на высоту от 6,5 см до 31 см по всей ширине произведения, небольшие на левом и верхнем полях. Вследствие этой ослабленной связи между грунтом и основой была утрачена нижняя часть левого поля, почти полностью нижнее поле, частично изображение позема, правая часть верхнего поля. Мелкие утраты красочного слоя до грунта рассеяны по всей поверхности. В верхней и нижней частях иконы ярко выражен крупный линейный грунтовый кракелюр. Живопись покрыта толстым слоем лака, который со временем сильно потемнел. На лицевой стороне имеется большое количество пятен и набрызгов воска. Просматриваются следы поздних поновительных вмешательств в виде небольших вставок грунта на ­изображении опуша, прикрытых темным цветом с заходом на поля поверх лакового покрытия.

Икона неоднократно укреплялась, о чем свидетельствует оставшаяся от предыдущих консервационных вмешательств бумага. В нижней части отставания паволоки и грунта от основы заклеены папиросной бумагой небольшими листами около 10×10 см. Профилактическая заклейка местами отошла, имеются разводы вокруг утрат и разрывы бумаги на месте вздутия. На торцах иконной доски, а также с лицевой стороны в местах утрат, находятся остатки бумаги охристого цвета. При помощи ее было выполнено полное укрепление грунта и красочного слоя. По сведениям сотрудников музея, укрепление икон из фондов музея с использованием плотной охристой бумаги было проведено реставратором Владимирской реставрационной мастерской (ВСЭНРПМ) Александром Петровичем Некрасовым, предположительно, в 1967—1968 годы во время его командировки в Муромский музей. Документальных свидетельств не обнаружено. Поводом для укрепления иконы послужило сильное шелушение красочного слоя в виде небольших продольных вздутий (сседаний) с осыпями по гребню по всему изображению. Ко времени настоящей реставрации наблюдалась небольшая приподнятость красочного слоя по линиям сседаний, мелкие утраты красочного слоя до грунта и лакового покрытия по всей поверхности, появившиеся в результате указанных ­осыпей.

Последняя консервация была выполнена реставратором ВХНРЦ им. И. Э. Грабаря Татьяной Максимовной Мосуновой в апреле 1996 года. Проведено фрагментарное укрепление грунта и красочного слоя с наложением профилактической заклейки, сохранившейся на иконе. Данные сведения получены из отчета о проделанной работе во время командировки специалиста.

На основе выявленных данных о состоянии сохранности иконы определена общая методика реставрации. На Реставрационном совете Муромского музея был утвержден план и последовательность мероприятий.

Перед работой над памятником было выполнено определения ph- среды живописной поверхности. Анализ проводился при помощи универсального лакмусового индикатора и дистиллированной воды на нескольких участках. Поверхность иконы не требовала нейтрализации среды перед укреплением красочного слоя и грунта. Первоначально была подклеена старая профилактическая заклейка, подведен клеевой раствор под обширные отставания паволоки от основы и вздутия. Они укрепились недостаточно, но позволили снять папиросную бумагу с поверхности иконы при помощи горячих фланелевых компрессов. На открытом от профилактической заклейки участке наблюдалось размытие авторского грунта в результате предыдущего консервационного укрепления, а также деформации грунта вокруг утрат, его вмятины, вероятно, возникшие при укладке вздутий. В центральной нижней части имелись отставания красочного слоя от грунта и приподнятый грунтовый кракелюр, которые были укреплены открытым способом методом пропитки клеевым раствором с последующим прижимом фторопластовым шпателем. Для проведения всех процессов укрепления использовался осетровый клей, антисептированный Катамином А. Б. Капли воска по всей живописной поверхности удалены холодным способом — скальпелем и увлажненным в пинене ватным тампоном.

После проведения первоочередных процессов стало ясно, что авторский грунт легко и сильно размокает, укрепление отставаний вызывает трудности. Появились предположения о повреждении иконы микроорганизмами, но по визуальным наблюдениям их следы не обнаружены. Поэтому не вызывала сомнений необходимость обработки иконы дезинфицирующим составом. Для этого использовался антисептик Катамин А. Б. в водно-спиртовом растворе (1:1) трехпроцентной концентрации. Процесс укрепления поврежденного красочного слоя и грунта проводился согласно одной из методик по укреплению легкоразмокающего грунта. Поверхность живописи пропитывалась в несколько приемов осетровым клеем открытым способом с кисти — сначала слабой концентрацией (2%), затем увеличивая процентное соотношение (3%). Таким образом, происходило насыщение грунта клеевым составом, его консолидация и склеивание разрыхленных частиц. В местах разрушений внизу, на верхнем поле иконы впитывание шло более интенсивно, чем в центральной части. Интервал между первой полной пропиткой и фрагментарной составлял около четырех часов. Дополнительно пропитывались участки вокруг утрат пятипроцентным клеем, торцевые части грунта по периметру утрат семипроцентным с целью укрепления грунта и предотвращения его размытия при дальнейшем общем укреплении. Одновременно удалялись остатки бумаги от предыдущих укреплений с паволоки и мест утрат, а с живописи — белые разводы грунта. Общее укрепление разрушенного грунта и красочного слоя выполнялось осетровым клеем (4%) с Катамином А. Б. Поверх папиросной бумаги накладывалась толстая пленка на 1,5 часа. В данном случае она использовалась для придания красочному слою необходимой эластичности. После поверхность промакивалась фильтровальной бумагой для удаления излишков влаги и оставлялась на 2 часа для стабилизации авторского грунта и клеевого раствора в нем. Далее живопись просушивалась через листы фильтровальной бумаги трением рук в течение одного часа, красочный слой прикатывался фторопластовым шпателем через фторопластовую пленку. Такой порядок проведения процесса был определен особенностью левкаса.

Основной задачей на следующем этапе было подклеивание всех отставаний паволоки от основы. Укрепление выполнялось методом инъекций — при помощи подведения осетрового клея под отставания через тонкую иглу инсулинового шприца. Проколы делались преимущественно в утратах, а также при необходимости непосредственно в красочном слое. Процесс усложнялся мягкостью грунта и плотной паволокой, которую было сложно проколоть. После первого укрепления результат не был удовлетворительным, поэтому он повторялся с временными интервалами до тех пор, пока паволока не была полностью укреплена.

Далее проводились работы с основой иконы. В результате проб был подобран оптимальный и наиболее эффективный состав для удаления загрязнений с оборотной стороны — двухпроцентный раствор детского мыла. Бумага с правого и левого торцов от предыдущего профилактического укрепления 1960-х годов удалялась при помощи пятипроцентного водного раствора карбоксиметилцеллюлозы. Согласно методике, разработанной в ГосНИИР, метилцеллюлоза хорошо размягчает старые необратимые пленки глютинового клея. В нашем случае был употреблен схожий материал, который позволил достаточно быстро убрать старый клеевой слой без долгого распаривания компрессами. После удаления всех загрязнений оборотная сторона и торцевые части обработаны защитным воско-скипидарным составом.

Лицевая сторона иконы, находящаяся под профилактической заклейкой, была повторно обследована на выявление отставаний грунта и паволоки от основы методом простукивания. В итоге обнаружены вновь образовавшиеся участки. Поэтому продолжены работы по их укреплению. Параллельно с данным трудоемким и длительным процессом выполнены пробы на удаление стойких загрязнений с лицевой стороны иконы. Они показали, что загрязнения носят межлаковый характер и находятся под тонким слоем лакового покрытия. Покрывающие живопись поверхностные загрязнения ушли при снятии профилактической заклейки. Далее в места утрат подводился реставрационный грунт, приготовленный из мела и восьмипроцентного осетрового клея. Предварительно места утрат грунта и обнаженной паволоки обрабатывались клеевым раствором.

Потемневшее лаковое покрытие, искажавшее общий колорит иконы, удалялось на полях и фоне, частично на одеждах, утоньшалось на позолоте, в теневых местах, изображении позема. Расчистка проводилась в два этапа — общее удаление покрытия на тампон и его последующая довыборка (Ил. 3). Применялся диметилсульфоксид с несколькими каплями льняного масла, для довыборки — подобранный состав смесевого растворителя, составленного из диметилсульфоксида и этилового спирта в соотношении 1:1. Указанные растворители подбирались опытным путем, метод работы и рецептура были опробованы на пробной расчистке. Установлен режим их воздействия на лак, а также оптимальное время, когда покрытие размягчилось, но красочный слой не затронут. В связи с особой сложностью процесса раскрытие выполняется под тщательным визуальным контролем в скользящем боковом свете, также под увеличительной лупой. Работа по удалению и утоньшению потемневшего покрытия с живописной поверхности не завершена до конца (Ил. 4). Но этого уже достаточно для предварительных выводов о том, что открывается яркая эффектная живопись, исполненная на высоком уровне. В изображении личного письма применена светотеневая лепка с мягкими штриховыми переходами. Лики отличаются «реалистичными» элементами, общей тоновой выбеленностью и розовой подрумянкой. Необходимо отметить некоторое своеобразие в проработке причесок и бород. Пышные серебристо-седовласые бороды старцев и легкие мужей выполнены тонкой кистью «под расческу» с тщательной выветренностью линий, что характерно и для написания локонов прически (Ил. 5). В изображении одежд наблюдается отход от четко выраженной объемности. Одеяния решены большими цветовыми плоскостями с легкими притинками и светами, но с тонким богатым убором цветочными узорами.

На нижнем поле в центральной части на небольшом сохранившемся фрагменте красочного слоя обнаружена золотистая надпись в одну строку: «1838 го (?)… I марм 25 го написаны всъ иконы…(?)». Из надписи становится ясно, что реставрируемая икона была написана в 1838 году в числе других ­памятников.

Произведение поступило в музей из Смоленской церкви г. Мурома. Указание на принадлежность иконы данной церкви содержится на старой бумажной наклейке с оборота иконой доски: «Ин. № 43 Икона Муромские Чудотворцев взята из Козьма-Домиановского храма 9 января 1930 г. Находилась между алтарями в теплой церкви». В ходе архивных изысканий был обнаружен акт о передаче ряда церковных памятников в музей. Передачу осуществлял милиционер муромского окрадм­отдела Коровушкин, принимал директор муромского музея Морозов в присутствии представителей горсовета Хомутова и Степанова¹. В списке указана «Икона Муромских Чудотворцев без ризы» под порядковым номером № 217 по книге поступления и под № 43 по коллекционной книге Отдела искусств. Рассматриваемый памятник значится во всех имеющихся учетных документах музея.

Следует пояснить, что Смоленская церковь стала «преемницей» Козьмодемьянской XVI века и позже получила в народе название Новая Козьмодемьянская. Возникшее, на первый взгляд, расхождение в тексте о принадлежности иконы совершенно оправдано.

Смоленская церковь возведена в 1804—1805² годах вместо деревянного храма Святой Екатерины на горе недалеко от древней Козьмодемьянской. В краеведческой литературе по-разному трактована причина перестройки храма: сгорел или разобран за ветхостью. В собрании рукописных книг МИХМ сохранилась ведомость за 1841 год, где говорится, что каменная церковь устроена тщанием прихожан³. В свою очередь, местный историк А. А. Титов устроителем называет муромского купца Михаила Ивановича Елина⁴. В храме было освящено два придела в честь Смоленской иконы Божьей Матери и святой великомученицы Екатерины. Позже, в 1838 году, к храму были пристроены высокая колокольня и теплая трапезная на средства муромского купца Карпа Тимофеевича Киселева⁵. В. Г. Добронравов и Н. П. Травчетов в своих трудах говорят о расширении трапезной в эти годы с уже имеющимся там приделом. В конечном итоге там расположились приделы св. великомученицы Екатерины и новый в честь иконы «Всех Скорбящих Радость».

К приходу церкви на 1841 год относилось 364 прихожанина, из которых 306 составляли купцы и мещане⁶. Известны такие вклады прихожан, как большой колокол весом 200 пудов (предположительно 1840 г. — А. О.), Требная книга 1651 г.­(?), на переплете которой чернилами сделана надпись «1806 г. авг. 10 дня сия книга досталась купцу муромскому Карпу Тимофеевичу Киселеву»⁷. Главными жертвователями были Киселев, Страховы, Титовы, Елины и другие⁸. М. И. Елин был одним из первых основателей ткацкой полотняной фабрики в Муроме, К. Т. Киселев — хлебопромышленник, купец 1-й гильдии. Вышеприведенные данные позволяют полагать, что прихожанами церкви были достаточно обеспеченные люди, которые делали большие вклады. «Утварью, ризницей, святыми иконами и богослужебными книгами церковь снабжена ­достаточно⁹».

В апреле 1868 года случилось трагическое событие — обрушение шатра древней церкви Козьмы и Дамиана. «Весь иконостас, с древними иконами и деревянными под ними подсвечниками, обрушившимся кирпичом завален совершенно»¹⁰. Вскоре обвал был разобран и выбраны многие иконы и церковные вещи. Все найденные предметы перенесены на хранение в Смоленскую церковь, а также в находящийся неподалеку деревянный сарай.

Богослужения в древней Козьмодемьянской церкви до обрушения проходили довольно редко, только в праздничные дни в сухое время года. Священнослужители храма пишут в сообщении от 5 мая 1868 во Владимирскую Духовную Консисторию, что «для богослужений состоит у нас новая трехпрестольная церковь, выстроенная в 1805 г., в которой постоянно и отправляются богослужения»¹¹. По сведениям Н. П. Травчетова, некоторые иконы и предметы церковной утвари еще ранее были перенесены в Смоленскую церковь¹². На рубеже XIX-XX веков в храме можно было видеть образа, принадлежавшие древней Козьмодемьянской церкви и сгоревшей деревянной во имя Святой Екатерины, указанные в Бертеневской и последующих описях¹³. Приклады древних икон употреблены на изготовление богатых риз и окладов новейшего шитья и чекана.

Смоленская церковь была закрыта по решению Нижегородского крайисполкома от 20 января 1930 года. Долгое время использовалась как склад. В 1970-х годах отреставрирована сотрудниками «Владспецреставрации» и приспособлена под экспозиционные площади. С 1977 по 1995 годы в храме размещался выставочный зал местного музея. В августе 1995 года церковь возвращена Владимирской епархии.

К сожалению, на основе анализа историко-архивных и литературных источников музея не удалось выявить большего об истории и строительстве Смоленской церкви, по сравнению с данными, опубликованными местными краеведами. Надпись на иконе «1838» совпадет со временем постройки колокольни и трапезной. Это дает возможность говорить о том, что подписная икона была написана именно для Смоленской церкви в период ее архитектурного обновления. Стало быть, произведение не входило в число икон, перенесенных из древнего храма.

В литературе ничего не сказано ни об устроительстве иконостаса для пределов в трапезной, ни о заказчиках и исполнителях икон. Раскрытая надпись открывает новые страницы истории Смоленской церкви, заставляет строить гипотезы и предположения. Вероятно, одновременно с постройкой теплой трапезной проводилось ее украшение и установка иконостаса.

Рассматриваемая икона поступила в музей вместе с другими церковными образами. В книге поступлений по каждому памятнику указано место его расположения. Многие изъяты из иконостаса трапезной (теплого храма). В результате их визуального осмотра был определен круг произведений, имеющих схожие размеры и манеру написания. В их числе икона, имеющая название одноименного придела — «Всех Скорбящих Радость». Возможно, они были частью одного заказа, составляли единый в художественном плане иконостас (убранство), но об этом можно будет сказать только после их исследования, реставрации и художественно-стилистического сравнения. Памятники частично записаны, находятся под фрагментарной профилактической заклейкой и потемневшей лаковой пленкой. Однако на данном этапе, исходя из открытой надписи на реставрируемом произведении, уже точно известно, что было написано несколько икон. Этот факт достаточно интересен, т. к. Смоленская церковь и ее внутреннее убранство малоизучены, коллекция икон не систематизирована. Исследовательский интерес краеведов и искусствоведов был сосредоточен на изучении и решении проблем Козьмодемьянской церкви, отслеживании ее древних ценностей. Это было обусловлено исторически сложившимися обстоятельствами. Как уже отмечалось, Смоленская церковь вместе с Козьмодемьянской составляли единый приход. Она осталась в тени древней церкви как наиболее поздняя религиозная постройка г. Мурома.

В работе необходимо выполнить поиск новых литературных и документальных источников, провести их углубленный анализ. До сих пор не существует какого-либо обобщающего труда по истории Смоленской церкви. К сожалению, не обследован Государственный архив Владимирской области (ГАВО), где могут содержаться данные об устройстве иконостаса, заказе и авторстве икон. В данном вопросе во многом может помочь дальнейшая реставрация и раскрытие икон из Смоленской церкви, находящихся в собрании МИХМ.

---

¹ НА МИХМ. — Ф. 9. — Оп. 1. — № 59. — Л. 9.

²  В работах таких авторов, как В. Г. Добронравов, Н. П. Травчетов, Н. Г. Добрынкин, указана дата постройки Смоленской церкви 1804 год. В двух рукописных источниках — в собрании ведомостей за 1841 год о церквях и приходах (МИХМ. М-2219 /5/) и в сообщении во Владимирскую Духовную Консисторию от 5 мая 1868 года (ГАВО. — Ф. 556. — Оп. 1. — Д. 349) значится 1805 год. В первом названном документе говорится о том, что в 1804 году сгорела деревянная церковь Святой Великомученицы Екатерины.

³  Собрание ведомостей за 1841 год о церквях и приходах г. Мурома // МИХМ. М-2219 /5/. — Л. 55.

⁴  Титов А. А. Статистическое обозрение города Мурома (1840 г.) // Памятная книжка Владимирской губернии. — Владимир, 1900. — С. 34.

⁵ Собрание ведомостей за 1841 год… — Л. 55.

⁶ Там же.

⁷ Опись древних церквей г. Мурома и древних предметов в них находящихся. Рукопись кон. XIX - нач. XX вв. // НА МИХМ. — № 29.

⁸ Титов А. А. Указ. соч. — С. 34.

⁹ Добронравов В. Г. Историко-статическое описание церквей и приходов Владимирской Епархии. — Владимир, 1897. — Вып. IV. — С. 160.

¹⁰ Добрынкин Н. Г. Древняя Козьмодемьянская церковь в городе Муроме. — Владимир, 1901. — С. 17.

¹¹  Чернышев В. Я. Шатровая церковь Козьмы и Демьяна в Муроме. — Муром, 2008. — С. 13.

¹²  Травчетов Н. П. Город Муром и его достопримечательности. — Владимир, 1903. — С. 134.

¹³ Добрынкин Н. Г. Указ. соч. — С. 24−25.