Л. Е. Храпова. Личность П. С. Уваровой, как она представляется по ее трудам и свидетельствам современников

Л. Е. ХРАПОВА,
член Союза писателей г. Ростова-на-Дону

Есть соблазн начать рассказ о П. С. Уваровой с того, как влюблен был молодой, только что вернувшийся с войны из Севастополя граф Лев Николаевич Толстой в юную княжну Пашеньку Щербатову, как позже, когда давно уже другой граф — А. С. Уваров увел княжну в другую жизнь, тог же Лев Николаевич обессмертил ее своим гениальным пером в облике Кити Щербацкой, о том, какой большой, одухотворенной была любовь, доставшаяся в замужестве этой женщине, о счастливом ее материнстве (четыре сына, две дочери — все взращенные в трудолюбии, в почтении к научным занятиям родителей, близкие им по духу, по нравственным устоям) ну, и так далее по тем вехам и контурам, которые намечены для исследователя историческими документами…

Не меньший соблазн увидеть графиню верхом в седле на небезопасных горных тропах Кавказа, проследить, как растут ее познания, развиваются общественные интересы, становящиеся главным делом жизни, подсмотреть ее в библиотеках и музеях Европейских столиц, в университетских залах, на ученых собраниях под ее председательством, за письменным столом, наконец, где в неустанной работе ума и души рождались ее научные труды, словом, ту жизнь, которая обеспечена ей не случаем рождения, не древней родословной и богатством, а больше силой собственного характера, ума и воли?

Гармоничность и многогранность этой жизни, этой женской судьбы удивительны.

Непосредственный вклад в археологическую науку у П. С. Уваровой не так уж и велик по объему, но зато, он настолько добросовестен, что на него безбоязненно (и признательно!) опиралось большинство последующих археологов-кавказоведов. Касается это прежде всего ее главного труда — «Могильники Северного Кавказа», сделанного на материале знаменитой Кобанской бронзовой культуры.

Она смогла обосновать мысль о том, что Кобанская культура, если и не намного старше, то во всяком случае не моложе созданной германскими племенами Гальштадтской культуры, т. е., что она местного происхождения, а не привозная, не вторичная.

Позже, с накоплением кобанского инвентаря, с изучением аналогов в музеях Европы и Ближнего Востока, Прасковья Сергеевна подтвердила высказанную еще ее мужем А. С. Уваровым мысль о преемственности осетин-алан-кобанцев, т. е. об автохтонном происхождении одного из ныне здравствующих кавказских народов.

Во всей полноте оценить эти научные выводы можно, если помнить, что над умами археологов и историков того времени довлели такие признанные авторитеты по бронзовым культурам, как маститый немецкий ученый Р. Вирхов и француз, одержимый «первородством» Гальштадта Э. Шантр. Авторитеты эти в своих исследованиях уже тогда закладывали основы будущей позорной расистской теории.

С признательностью и гордостью за искони присущие русской передовой интеллигенции альтруизм и интернационализм, за широту их мысли и глубину познаний думаешь нынче, как все эти качества позволили сиятельной Прасковье Сергеевне избежать давления авторитетов не сбиться в своих поисках истины на путь неправедный.

Убежденностью в единстве человеческих корней, в общности человеческих ценностей, преданностью идеалам гуманизма, добра и мира пронизана вся научная деятельность П. С. Уваровой. На этом же целиком «замешаны» и ее трехтомные «Путевые заметки. Кавказ».

Заметки эти — главный документ, по которому складываются у нас сейчас представления о том, несколько прогрессивны были отношения Уваровых к вопросам национальным, религиозным, природоохранным, к охране памятников культуры, насколько актуальны, созвучны они нашим дням.

Восьмидесятые-девяностые годы XIX века, к которым относятся экспедиции П. С. Уваровой на Кавказ, — годы, решающие в истории развития русско-кавказских отношений. Кавказ был по сути только что замирен. Но в этой-то обстановке, обстановке едва притушенного вулкана на Северном Кавказе оказалось множество русской прогрессивной интеллигенции. Академик Шагрен, лингвист и историк, профессор, позже тоже академик В. Ф. Миллер, правовед-социолог М. М. Козалевский, педагог Я М. Неверов, историки Ф. И. Леонтович, Д. Лавров, многие археологи, в том числе и они, Уваровы, еще десятки других ученых и общественных деятелей, поспешивших с гуманными своими миссиями; помочь народам и племенам создать свою письменность, разговорные словари, школы, собрать фольклор, написать историю происхождения, помочь становлению нарождающейся местной интеллигенции, а через нее пробудить самосознание горцев, помочь им обрести свое место в новом Отечестве, коим для них должна была стать не Россия царей, но Россия народа.

Самую выразительную и самую обширную главу в жизнеописании П. С. Уваровой составляет, конечно же, ее деятельность как организатора науки. Она в течение 35 лет руководя Московским археологическим обществом, своим талантом, энергией, преданностью общественным интересам, «магической силой своей личности», по выражению, взятому из приветственного адреса ее коллег, смогла сплотить в нем и вокруг таких известных ученых-гуманитариев, как Д. Н. Анучин, В. Ф. Миллер, Б. В. Фармаковский, Б. А. Тураев, Ю. В. Готье, И. П. Машков, И. Е. Забелин и многие другие.

Во многом творческая деятельность археологов, историков, фольклористов, примыкавших к Обществу, работавших в его Славянской, Восточной и др. комиссиях, стимулировалась Золотыми медалями и денежными наградами имени Сергея Семеновича Уварова, учрежденными еще графом А. С. Уваровым в память его отца и упроченными Прасковьей Сергеевной внесением в Академию постоянного Уваровского капитала. Но поистине непревзойденными по силе стимулирования общественных наук в России стали археологические съезды, начатые при Алексее Сергеевиче (V-й Тифлисский был последний при его жизни) и продолженные при Прасковье Сергеевне регулярно через три года каждый — в Ярославле, Вильне, Риге, Харькове и т. д.) всего девять.

…Умерла Прасковья Сергеевна летом 1924 года, 84-х лет от роду, вдали от Родины — в Добрне (Югославия), до последних дней работая над историей Московского археологического общества. Лишь эмигрантская Российская Академия в своих Известиях оповестила ученый мир о кончине одного из своих почетных академиков и поместила некролог…