Г. А. Пудов. О маркировке сундуков Муромского уезда Владимирской губернии (XIX — первая половина XX века)

История развития муромского сундучного промысла в настоящее время известна лишь в самых общих чертах, хотя в нескольких работах вкратце освещены ее основные периоды, рассмотрены некоторые виды сундуков, проведены параллели с другими центрами сундучного дела, опуб­ликованы биографические сведения о мастерах¹.

Весьма перспективным направлением работы является исследование особенностей маркировки муромских сундучных изделий. Но эта тема почти не получила освещения в литературе. Лишь в монографии автора настоящей статьи, в которой обобщены и проанализированы сведения по истории сундучного промысла Муромского уезда, затрагивались особенности маркировки сундуков². Однако информация об этом имела исключительно вспомогательный характер — данные о клеймах и этикетках были приведены в целях лучшего освещения истории промысла, многие частности остались вне обзора. Поэтому сегодня назрела необходимость дополнить сведения, приведенные в названной книге.

При работе над настоящей статьей использовались материалы статистической и краеведческой литературы, а также изделия из коллекций различных музеев, в частности, Музея истории художественных промыслов Нижегородской области, Вологодского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника, Муромского историко-художественного музея, Владимиро-Суздальского музея-заповедника, Российского этнографического музея и других.

* * *

В производстве сундуков во Владимирской губернии во II половине XIX — начале XX века господствовала мануфактура³, по своей сути являющаяся, как известно, промежуточным звеном между мелким ремеслом и фабрикой. После революции 1917 года мануфактура была заменена артелью⁴. Артели в уезде были организованы на основе частных заведений (использовали их помещения и материалы). Некоторое время они существовали параллельно, отношения между ними были весьма напряженными.

Частные мастерские и артели придерживались одинаковых принципов клеймения. В целом маркировка сундуков Муромского уезда отвечала дореволюционному законодательству⁵. В «Уставе о промышленности фабричной и заводской» указано (изд. 1857 г., ст. 74, 77): «Клеймение или неклеймение российских разного рода фабричных и мануфактурных изделий предоставляется на волю каждого производителя», «Клеймо должно содержать в себе означение имени и фамилии фаб­риканта, хотя начальными буквами, и места, где фабрика находится. Клеймо должно быть означено прочно и явственно: буквы на оном должны быть непременно российские»⁶. Маркированным изделиям предоставлялись льготы при прохождении через таможню.

В настоящее время выявлено приблизительно три десятка клейм и этикеток на муромских сундуках⁷ (это значительно больше, чем на изделиях других центров⁸). Несмотря на то, что среди сундуков местных мастеров часто встречаются не маркированные, количество изделий, так или иначе свидетельствующих о принадлежности какому-либо заведению или артели, весьма велико. Наличие большого числа клейменых вещей облегчает изучение промысла, ибо в некотором смысле «материализует» информацию, содержащуюся в статистической и краеведческой литературе. При сопоставлении сохранившихся сундуков со сведениями из различных источников возможно не только расширить представление о конкретных сундучных мастерских, но и представить общую картину развития промысла во II половине XIX — середине XX столетия.

Различные виды маркировки соответствовали конкретным типам сундуков (можно предположить, что клейменые изделия предназначались для заграничного покупателя⁹). На изделиях муромских мастеров встречается несколько типов маркировки: клейма, нанесенные белой краской с помощью трафарета; прямоугольные бумажные этикетки; чернильные штампы; клеймо, награвированное на жестяном листе (это скорее исключение, чем правило); буквенные обозначения, выполненные в технике тиснения на внутренней стороне крышки сундука. Рассмотрим их по порядку.

Клейма, нанесенные на сундуки трафаретом и краской, — самые распространенные в промысле. Они встречаются на крышках и боковых стенках сундуков среди розеток, также нанесенных с помощью трафарета или штампа трафаретом или штампом. Поэтому клейма не сразу заметны. Они бывают разной формы: широко распространен круг, составленный из точек и/или изображений лавровых листьев, внутри которого под буквой Ф («фабрики») помещены инициалы и фамилия хозяина заведения. В качестве примеров можно указать на клейма мастерских Петра Трофимовича Дворянкина, Александра Ивановича Желтикова, Ивана Васильевича Овсова (Ил. 1) и других. Иногда в круге помещались не только инициалы и фамилия хозяина, но и слово «завода» и краткий адрес заведения. Пример — клеймо мастерской Надежды Семеновны Тебекиной: «завода Н. С. Тебекиной», «адрес озябликово»¹⁰. Не исключено, что изображение лаврового венка, которое можно усмотреть при анализе внешнего вида этого типа муромских клейм, имеет своим истоком один из декоративных мотивов ампира. Вероятно, именно с таких клейм после 1830 года началась история маркировки муромских сундуков.

Не менее широко распространены клейма, форма которых зависит от того, что именно хозяин хотел указать о себе и своем «торгово-промышленном заведении»: линия из точек (или треугольников и других геометрических фигур) просто обводит строки той или иной длины. Вследствие этого форма такого вида клейм бывает довольно сложной. Например, в клейме Семена Васильевича Рудакова указано: «С. В. Руд сплемяни» («С. В. Рудаков с племянниками»), а в клейме Акима Савельевича Ягунова — «Ф старшаго А. С. Ягунова».

Еще раз подчеркнем, что этот вид маркировки сегодня встречается чаще других. Его же после 1917 года использовали местные артели: «Приокский прогресс», «Чулковская сундучная артель» и проч.

Наряду с ним (порой — вместо него) хозяева заведений использовали прямоугольные бумажные этикетки, которые помещались на внутренней стороне крышки сундука. Такие этикетки, которые, по сути, были рекламой, по сравнению с вышерассмотренными клеймами предоставляли возможность дать более расширенную информацию о мастерской¹¹. Например, на сундуках А. И. Желтикова встречается большая наклейка с тремя печатными надписями, обрамленными изящ­ными виньетками: «Заведенiе разных сортов сундуков Александра Ивановича Желтикова», «Адресъ село Павлово Нижегор. г. съ передачею въ дер. Крiуши, А. И. Желтикову», «Торговля въ Нижегородской ярмарке, близъ шоссе, Сундучный рядъ, и торговля и прiем заказовъ при заведенiи» (Ил. 2). Хозяин другого сундучного заведения, Егор Николаевич Малышев, указывал: «Е. Н. Малышев в с. Варежъ Владимiрской губер. Муромск. уезда», «Основныя правила моей торговли: лучшій товар, недорогія цены, аккуратное исполнение заказовъ», «Адрес: село Павлово Нижегор. губ.». Третий, Василий Иванович Смолин, считал необходимым указать в этикетке среди гирлянд цветов (кроме адреса мастерской): «Товаръ работаю собственноручно. Все заказы исполняются добросовестно и по самымъ дешевым ценамъ». Не менее содержательные этикетки были у заведений Дмитрия Михайловича Корешкова и Николая Васильевича Маркова. Их орнаменты целиком выдержаны в стиле модерн и могут рассматриваться как самостоятельное произведение прикладного искусства.

Представляется, что одним из главных источников декоративных мотивов муромских рек­ламных этикеток был русский плакат конца XIX — начала XX века, который, в свою очередь, испытал разнообразные влияния. Е. Д. Климова писала: «На процесс эволюции этого вида прикладной графики оказывали влияние самые разнообразные факторы, как из области изящных искусств, так и из сфер, казалось бы, далеких от нее», — и далее: «Плакаты стиля модерн были адресованы, в основном, привилегированной части общества. Однако многие композиционные приемы, выработанные в ту эпоху, нашли впоследствии широкое применение в графической рекламе, независимо от того, к какому социальному слою общества она была обращена»¹². Надо отметить, что заимствовались лишь орнаментальные рамки рекламных плакатов, а изображения внутри них исключались¹³. Возможно, некоторую роль здесь также сыграло декоративное оформление и клеймение русской жестяной упаковки рубежа XIX-XX веков. Просматривается общность композиций и декоративных мотивов¹⁴.

В рекламной этикетке важны художественная и коммерческая составляющие. Крайне редко, когда муромская этикетка ориентируется на равное сочетание этих двух принципов или, тем более, на превалирование первого — в большинстве случаев она нацелена на решение чисто коммерческих задач. Поэтому надо указать на подчеркнуто практическое отношение к этикетке со стороны сундучников как к средству эффективного привлечения покупателей, а также исключительно «поверхностное» использование модного на тот момент стиля (что представляет собой обычную попытку «облагородить» свой товар). Именно здесь кроется причина удручающего однообразия муромских этикеток. Например, этикетка заведения В. И. Смолина аналогична одному из видов этикетки А. И. Желтикова (различаются только тексты). Этот случай не единичный: этикетка мастерской Д. М. Корешкова подобна этикетке Е. Н. Малышева. Не исключено, что они печатались в одной и той же типографии¹⁵.

Отметим, что оформление не только этикеток, но и непосредственно сундуков (особенно отдельных их видов, предназначенных для состоятельного покупателя) соответствовало основным стилевым тенденциям эпохи. Например, многие орнаментальные мотивы сундуков заведения А. И. Желтикова явно вдохновлены утонченной декорацией модерна. Возможно, что золотистый цвет жестяных листов и фигурные ножки муромских сундуков есть ни что иное, как подражание дворянской мебели (купцы и состоятельные мещане не могли себе позволить дорогую мебель).

Следует подчеркнуть, что подобное декоративное оформление этикеток не было принадлежностью исключительно муромского сундучного промысла — оно встречается на рекламных этикетках заведений, располагавшихся в других губерниях России и торговавших не сундуками, а другим товаром (например, заведение А. Н. Белоусова-Хорева из г. Устюжны, специализировавшегося на торговле хлебными, колониальными и прочими товарами¹⁶).

Особого внимания заслуживает рекламная этикетка товарищества Ивана Федоровича Платонова и Ивана Матвеевича Семишина из д. Лохани Арефинской волости. Хозяева использовали привычные декоративные мотивы, однако среди них встречаются изображения пятиконечных звезд. Они выполнены очень неуверенно. Вероятно, в ту пору они еще не вошли в арсенал широко распространенных орнаментальных мотивов.

Такие же этикетки (но несколько более простые) использовали после революции артели Муромского уезда. Мастера Полянской сундучной артели указывали на своих этикетках: «Полянская сундучная артель принимает заказы на выработку сундуков всех сортов и размеров и исполняет скоро и аккуратно», «Почтовый адрес: Озябликово Владимирской губ., Полянская сундучная артель». Артельщики «Приокского прогресса» просто указывали название организации и ее адрес.

На некоторых муромских сундуках встречены редкие на настоящий момент типы маркировки. Речь идет о награвированном на жестяном листе сундука клейме заведения П. Т. Дворянкина, которое является, скорее, исключением, чем правилом. Также надо упомянуть о буквенных обозначениях, выполненных в технике тиснения и встречающихся на внут­ренних крышках сундуков. Как правило, они состоят из трех больших букв, заключенных в фигурную рамку. Сверху — буква М, вероятно, обозначающая «мастер».

В постреволюционную эпоху и далее, вплоть до 1950-х годов, получили распространение обыкновенные чернильные штампы, в которых указывалось название организации, ее адрес, год создания сундука. В качестве примера можно привести изделия артели «Знамя труда» (Ил. 3). Иногда вместо этикетки просто приклеивался прямоугольный кусок бумаги, на котором были напечатаны название артели, тип и размеры сундука, планы производства, а также стояла печать организации и ниже — подписи ее руководителей.

Как видно из этого краткого обзора, маркировка муромского сундука претерпела со временем значительные изменения: внимание к художественности постепенно уступило место содержательности, т. е. на первый план вышла не красота этикетки как части прикладного искусства, а «технические» сведения о сундуке и организации, выпустившей его. Зависимость от стилевых тенденций времени, которая ранее проявлялась в оформлении клейм и этикеток (что, разумеется, далеко не всегда обеспечивало им статус произведений графического искусства), постепенно исчезла и была заменена исключительно «паспортной» информацией. Упор на количество изделий, имеющий место после 1917 года и зачастую обезличивающий продукцию муромских сундучников, проявился и здесь.

Роль клейм и этикеток в атрибуции сундучных изделий Мурома представляется несколько ограниченной по сравнению с другими центрами (например, уральским и макарьевским). На них отсутствуют изображения выставочных медалей и прочих элементов, свойственных маркировке сундуков названных центров. По этой причине для атрибуции муромских изделий немалое значение приобретают дополнительные данные, почерпнутые из архивов и краеведческой литературы (например, годы жизни хозяев сундучных «фабрик»).

Несмотря на то, что в некоторых заведениях встречаются разные варианты клейм, проследить их эволюцию, а, тем более, использовать эти изменения как датирующий признак, в настоящее время не представляется возможным. Причина этого — «застылость» форм и орнаментов муромских сундуков в рассматриваемый период. Тем не менее, исследование клейм и этикеток остается крайне важным подспорьем при изучении истории сундучного промысла Муромского уезда.

---

¹ Добрынкин Н. Кустарная промышленность в Муромском уезде. Делание сундуков и укладок // Владимирские губернские ведомости. — 1882. — № 4, часть неофиц. — С. 2−4; А. С. П. Артель кустарей-сундучников в Муромском уезде // Владимирская газета. — 1902. — № 20. — С. 3; Лепеев Ф. Помыслы о вачских промыслах: промыслы и ремесла Нижегородской области. — Нижний Новгород, 2014. — С. 104−110; Пудов Г. А. Муромский сундук в дореволюционный период // Наше Ополье. Краеведческий сборник. — 2017. — № 4 (21). — С. 38−46; он же. Из истории сундучного промысла Муромского уезда Владимирской губернии (послереволюционный период) // Уваровские чтения — X. — Владимир, 2018. — C. 345−349, и др. работы.

² Пудов Г. А. Сундучный промысел Муромского уезда Владимирской губернии (II половина XIX — I половина XX века). — СПб., 2017. — С. 15−17, 57−64.

³ Существовали и мелкие семейные мастерские, ориентированные исключительно на местный рынок, но не они определяли историю промысла.

⁴ Хотя попытки ее организовать предпринимались и значительно раньше (См.: Положение сундучного промысла в Муромском уезде // Доклады Владимирской губернской земской управы очередному губернскому земскому собранию 1903 года. По экономическим вопросам. — Владимир, 1903. — С. 40, 43).

⁵ Панкова М. Н. Эволюция и развитие законодательства о средствах индивидуализации в России // Вестник Военного университета. — 2011. — № 3 (27). — С. 156−163.

⁶ См.: Неболсин А. Г. Законодательство о фабричных и торговых клеймах в России и заграницею. — СПб., 1886. — С. 52, 53.

⁷ Пудов Г. А. Сундучный промысел Муромского уезда Владимирской губернии. — С. 57−64.

⁸ См. подробнее: Пудов Г. А. О клеймах и надписях на уральских сундуках и шкатулках // Антиквариат. Предметы искусства и коллекционирования. — 2014. — № 9. — С. 128−132.

⁹ Как одну из особенностей промысла можно назвать тот факт, что муромские сундучники крайне редко участвовали в выставках.

¹⁰ В других ее клеймах просто указывалось: «завода Н. С. Тебекиной».

¹¹ Не исключено, что такие этикетки не только наклеивались на сундуки, но и раздавались потенциальным покупателям.

¹² Климова Е. Русский рекламный плакат: становление жанра // Рекламный плакат в России. 1900−1920-е / Альманах. — СПб., 2010. — Вып. 275. — С. 6, 9. См. также: Боровский А. Д. Плакат модерна. На материале музейных собраний // Музей 10. Художественные собрания СССР. — М., 1989. — С. 116−126.

¹³ См., например: Снопков А. Е., Снопков П. А., Шклярук А. Ф. Русский рекламный плакат. 1868−1917. - М., 2014. — С. 18, 30, 46, 55, 104, 156−157, 208−209.

¹⁴ См.: Сладкая жизнь. Жестяная упаковка кондитерских фирм России. Конец XIX — начало XX века. - СПб., 2006. — С. 43, 45, 46, 48, 54, 109.

¹⁵ На этикетке Е. Н. Малышева обнаружена надпись, свидетельствующая о том, что она была напечатана в типографии Якова Михайловича Сорокина. Эта типография располагалась в с. Павлово Горбатовского уезда, документально зафиксировано ее существование все первое десятилетие XX века (с 1897 года). Благодарю за содействие Н. Б. Федотова, директора Павловского исторического музея.

¹⁶ См. ил.: Воротынцева Е. А. Старинная Устюжна: из истории города и края с древнейших времен до начала XX века. — Вологда, 2018. — С. 329.