Сухова О. А. Комплекс предметов из наследия иконописцев Патырминых в собрании Муромского музея

Представляемый комплекс предметов муромского иконописца Ивана Ивановича Патырмина (1841−1922) происходит из «деревянного 2-этажного дома на каменном фундаменте», что и ныне стоит на бывшей ул. Никольской (Первомайской, 15). После смерти художника дом и имущество унаследовала его дочь Антонина Ивановна Патырмина (1898−1974)¹. В комплекс входят: две иконы — «Муромские чудотворцы» и «Воскресение Христово»; три картины на религиозные сюжеты — «Чудесное насыщение народа», «Омовение ног апостолам» и «Крещение Муромского народа св. князем Константином»; два женских портрета, а также семь резных золоченых деталей для иконостаса, две палитры, ящик для красок; две шкатулки для принадлежностей живописца, одиннадцать кисточек и пять приспособлений с агатовыми наконечниками для полирования сусального золота на изделиях, пятнадцать различных инструментов для обработки дерева, медный крест с Распятием (всего 51 предмет). В совокупности эти произведения и инструменты являются любопытным материалом для исследования истории развития художественного ремесла в Муроме XIX столетия.

Наследие Патырминых поступило в музей летом 1975 г., т. е. на следующий год после вхождения Муромского музея в состав Владимиро-Суздальского заповедника (ВСМЗ). Соответственно рассматриваемые экспонаты уже не могли быть зарегистрированы в наших инвентарях, а были включены в Главную инвентарную книгу головного музея и находились на централизованном хранении. По приказу о децентрализации фондов ВСМЗ возвращены и в 1993—1994 гг. вписаны в новую Книгу поступлений Муромского музея. Так как комплекс был расформирован по коллекциям и предметы передавались по разным актам, они зафиксированы разрозненно. В настоящей публикации живописные работы и другие вещи Патырминых впервые представлены как единый комплекс.

Вычленить их среди других записей помогает упоминание о поступлении предметов от «В. В. Никитиной из Городца» Горьковской (Нижегородской) области — наследницы Патырминых. Краткую легенду с ее слов зафиксировала старший научный сотрудник Л. С. Семенова: «Все эти вещи были приобретены у Никитиной В. В., перешедшие ей по наследству от тетки Патырлиной (Патырминой. — О. С.) Антонины Ивановны (умерла в 1974 г.), ранее принадлежали ее отцу Патырмину Ивану Ивановичу — живописцу, учившемуся у своего деда, и имел художественную мастерскую в Муроме на улице Мечникова (№ неизвестен). Его отец Патырмин Ив. Мих. учился в Холуе у Путилова Ив. Мих. Брат Ив. Ив. — Василий Ив., учился у А. Ив. Морозова — имел в Муроме свою живописную мастерскую»².

Приведенная легенда может содержать неточности, что характерно для данного типа документа, записанного со слов владельца. Он требует обязательного сопоставления с другими источниками. Некоторые поправки можно внести, опираясь на данные писцовых документов по Мурому XVII-XVIII вв.; сведения Оценочной книги по городу на 1915 г. Особенно ценен материал семейного архива Патырминых (о нем см. статью Л. И. Глущенко в этом же сборнике)³. Во-первых, из всех источников следует, что фамилию Патырминых верно писать через букву «м», а не «л». Во-вторых, в легенде указано, что с академическим образованием был связан брат Ивана Ивановича — Василий Иванович, и это можно допустить. Однако имеющиеся документы свидетельствуют, что живописи в Санкт-Петербурге действительно обучался Василий Иванович Патырмин (1865 г. р.) — но не брат, а сын Ивана Ивановича. Сохранилось свидетельство, выданное ему об успешном завершении учебного года 1885/86 г. в школе Общества поощрения художеств⁴. Некоторое время там преподавал упомянутый в легенде Александр Иванович Морозов (1835−1904). Во второй половине XIX в. он был единственным живописцем, продолжавшим романтическое направление А. Г. Венецианова. А. Н. Бенуа и И. Э. Грабарь, художники и тонкие критики, назвали Александра Морозова «запоздалым венециановцем»⁵.

В Муроме художник бывал, когда проводил лето в с. Дедове за Окой, на берегу Святого озера. Традиция эта была заведена еще его отцом. Морозов старший — иконописец и живописец родом из Суздаля, переехал в Муром, а позднее в Петербург, где в 1835 г. окончил Академию художеств в качестве «постороннего ученика» и получил место преподавателя в школе правоведения. Его сын — А. И. Морозов протежировал начинающих муромских художников как, например, Василия Патырмина, а позже — И. С. Куликова (1875−1941)⁶. Последний, впоследствии академик живописи, вспоминал: «Занятие мастерством отца (малярное и кровельное. — О. С.) меня очень не удовлетворяло — мне хотелось стать художником или хотя бы живописцем». Продолжая работать в артели, юный Иван Куликов «зачарованный ходил под окнами мастерских» и смотрел, как писались иконы. Мастерские находились в центре Мурома вблизи Богородицкого собора⁷. Работал ли там кто-то из Патырминых, неизвестно. Согласно легенде на музейном акте, мастерская Ивана Ивановича будто бы располагалась на ул. Мечникова (Козьмодемьянской)⁸. Пока не выявлены точные сведения о родных братьях либо кузенах И. И. Патырмина. Однако имеются данные о других людях с той же фамилией в Муроме. Так, в Оценочной книге 1915 г. зафиксировано владение потомков мещанина Михаила Ивановича Патырмина (ум. до 1914 г.)⁹, расположенное неподалеку от дома Ивана Ивановича. Этот «2-х этажный деревянный флигель» также сохранился на б. Николоможайской ул. (Комсомольская, 3). Сейчас за ним видна Смоленская (Козьмодемьянская) церковь, в приходе которой клан Патырминых зафиксирован еще в писцовых документах первой трети XVIII в. По некоторым местным свидетельствам именно этот дом за площадью (ныне им. Р. А. Белякова), на которой стояла Николоможайская (Казанская) церковь, связывают с потомственными иконописцами Патырмиными.

Михаилу Ивановичу приписывают рисунок 1884 г. с изображением деревянной часовни в память о св. муромском князе Михаиле с аннотацией: «Патырмин Мих. Часовня. 1884 г.» (нам известен только по электронному изображению)¹⁰. Не исключено, что этот Патырмин был родным братом И. И. Патырмина. Пока не выявлено, было ли у Михаила Ивановича профессиональное образование, или он, как Иван Иванович, учился ремеслу у деда или отца. В той же Оценочной книге есть сведения о домовладении Патырминых, проживающих на ул. Рождественской (Ленина), где числился «деревянный одноэтажный флигель в три окна» за мещанкой Зинаидой Михайловной Патырминой (ум. в 1918 г.). Позже этот был дом закреплен за Григорием Васильевичем Патырминым (ум. в 1924 г.) и в 1926 г. перешел его наследникам: сыну Николаю Григорьевичу (1885 г. р.) и Анне Григорьевне (Нижегородцевой)¹¹. Выявлено, что отец и сын вместе занимались работой по созданию иконостаса в одном из сельских храмов Меленковского уезда в период с января 1897 по 1908 г. Причем, Г. В. Патырмин выполнял столярные работы, а Н. Г. Патырмин — живописные¹². Не исключено, что эти муромские мастера, как и И. И. Патырмин создающие храмовые интерьеры, могли быть его близкими родственниками (например — кузеном и племянником).

Из всех представителей рода наиболее предметно и конкретно можно говорить об Иване Ивановиче Патырмине (1841−1922), который в источниках значится как мещанин г. Мурома, мастер, иконописец и живописец. Именно его наследие и его личный архив хранятся в нашем музее. Несмотря на то, что поступившие произведения — картины, портреты и, тем более, иконы — не имеют явных авторских подписей, логично предположить, что созданы они именно И. И. Патырминым, а не каким-то иным живописцем из его рода или вовсе посторонним художником.

Муромцы Патырмины упоминаются в различных писцовых документах с 1623/24 г. по 1795 г., где числятся среди посадских жителей, имеющих лавки; позже в документах XVIII в. — среди мещан и купцов. Впервые представитель этого рода встречается в Сотной с писцовых книг г. Мурома 1623/24 г.: «В москотильном ряду лавки по левую сторону… Лавка посадцкова ж человека Максимка Обрамова сына Патырмы»»¹³. Интересно, что торговал он красильными товарами, необходимыми в работе маляров и живописцев. В Писцовой книге 1636/37 г. фиксируется, что после его смерти около 1631 г. лавка перешла не его сыну, а другому человеку. Среди бобыльских дворов на посаде упоминается пустой двор Максима Абрамова Патырмы. Здесь же описан другой двор — его сына, который фигурирует в документе несколько раз — то как «Гришка Максимов сын Патырма», то уже как Патырмин¹⁴.

Тот же Григорий фиксируется и в последующих источниках (1646, 1652, 1678 гг.) среди выборных от посадских людей, а также как имеющий лавку. Любопытно, что в Списке с переписной книги 1646 г. он упоминается как «Гришка Максимов, прозвище Патырмин». У него дети Федотко да Герасимка четырех лет¹⁵. В Списке с переписной книги 1678 г. у него опять упоминаются малые дети «Федотко да Макарка осьми лет, Васька шти лет»¹⁶ (разница между первыми и вторыми где-то 26 лет). В Списке с новоокладных книг г. Мурома 1706 г. последний из них упоминается с братом и двумя племянниками¹⁷. Оба брата Макар и Василий «Григорьевы дети» с семьями значатся в Выписке из переписных книг 1710 г.¹⁸

Наиболее информативно упоминание Василия уже следующего поколения (сына Макара и племянника Василия Григорьевых) в Сотной с писцовых книг 1723 г. «Василий Макаров, сын Патырмин двадцети пяти лет. Имеет купечество». В этом документе роспись жителей ведется по церковным приходам, и Василий, как и весь клан Патырминых, зафиксирован в приходе церкви Козьмы и Демьяна¹⁹. Кроме него, все другие (отец, дядя и братья) «кормятся работою». Стоит обратить внимание, что звание «купец» тогда относилось не только к торговцам. Царским указом 16 января 1721 г. было определено правовое положение купечества. Все городское население было поделено на две гильдии. К первой отнесли крупных купцов, банкиров, шкиперов купеческих кораблей. Во вторую — среднее купечество, торговцев мелочными товарами и «харчевыми припасами», а также ремесленников²⁰. Понятно, что к ним относились и иконописцы-живописцы. Однако можно только предполагать, что Василий Макаров Патырмин мог заниматься именно этим ремеслом.

Не исключено, что как и его предок сотню лет назад, он также торговал москательными товарами. Двоюродный брат Василия — Макар Патырмин — присутствует при межевании земель Троицкого монастыря в 1769 году²¹. Родной — Еким (Ефим, Аким) — вместе с Герасимом Патырминым значится в Окладной книге муромского мещанства 1777 г.²² Сыновья Макара — Яков и Максим — записаны уже купцами 3-й гильдии в Книге муромского купечества на 1793 г. и по 5-й ревизии 1795 года²³. У Якова Макарыча и его жены Анны Васильевны «из старинного муромского купечества» в то время записан «сын Михайло полугода», родившийся в 1794/95 г. Если доверять легенде, по которой отца Ивана Ивановича Патырмина звали Иваном Михайловичем, то этот Михаил — вероятно, его дед, у которого он и учился ремеслу.

Недавно в нашем музее реставратор раскрыла икону «Муромские и избранные святые с образом Богоматери Боголюбской» с датой «1838»²⁴. Происходит она из Смоленской (Козьмодемьянской) церкви — приходской для Патырминых. Написана икона мастерски, со вкусом и представляет собой характерный памятник церковного искусства второй трети XIX в. Учитывая время создания образа и храм, для которого он предназначался, осмелимся предположить, что его автором мог быть дед И. И. Патырмина. Сохранившаяся информация о том, что наш Иван Патырмин обучался профессии именно у своего деда, любопытна. Ведь отец будущего живописца Иван Михайлович Патырмин, который мог быть примерно 1818 г. рождения, владел тем же ремеслом. Иконопись он осваивал в знаменитом иконописном селе Холуе у И. М. Путилова.

Пока не удалось найти сведений именно об этом представителе рода известных с древности иконописцев Путиловых. Их предок — «Лаврушка Иванов, по прозвищу Путилко иконник», упоминается в Суздальских писцовых книгах первой трети XVII в. Его сын «Ивашка Лаврентьев сын Путилов» продолжил ремесло иконописи. Он даже имел ученика, видимо нерадивого, о бегстве которого писал царю Алексею Михайловичу в челобитной 1674 г.²⁵ И в последующее время холуйские мастера работали с учениками-подмастерьями. Муромец Иван Михайлович Патырмин мог обучаться в этом селе в первой половине XIX в., занимаясь индивидуально у мастера. Позже, к концу столетия, в Холуе организовали иконописную школу²⁶. Думается, что не только занятия с дедом, но и влияние отца помогали становлению Ивана Ивановича Патырмина как потомственного иконописца и живописца.

Рассматривая комплекс произведений и вещей И. И. Па­тыр­мина с привлечением документальных источников, можно сложить — не без лакун, но некоторое представление о его трудовой деятельности и бытовой жизни. Наследие, состоящее из икон и картин, образцов иконостасной резьбы, различных кистей живописца, инструментов для обработки дерева и покрытия сусальным золотом, уже говорит о разносторонних ремесленных навыках Ивана Ивановича. Наиболее ранний документ из его архива 1866 г. свидетельствует о том же. В течение всего этого года в Козьмодемьянской (Смоленской) церкви родного прихода он занимался самой разнообразной работой: живописной, малярной, штукатурной и кровельной²⁷. Еще он выполнил весьма трудоемкое и тонкое дело — «золочение на гуфарбу» («гольд-фарбу»)²⁸ церковных крестов и «яблок», в которых они крепятся. Молодому мастеру Ивану в тот год исполнилось 25 лет, он женат и имеет годовалого сына Василия. По всей видимости, он еще не отделен от семьи отца и именуется «мещанским сыном».

Всего две его иконы поступили в музей: «Муромские чудотворцы» и «Воскресение Христово с евангельскими сценами и праздниками» второй половины XIX в. (кат. 1−2). По ним можно представить, какого качества и уровня ремесла были те многочисленные образа, написанные им, очевидно с помощниками, по заказам разных сельских храмов Муромской округи. И, если в документе 1866 г. не расшифровано, какую именно живописную работу он проделал в своем приходском храме в Муроме, то в трех «свидетельствах» 1869 г. фиксируются именно иконы, созданные для храмов Меленковского уезда²⁹. Он украшает новую каменную церковь во имя Николы (Предтеченскую) в селе Синжаны. Поставляет иконы в два придела трапезы, освященные в 1868 г. во имя Казанской Божией Матери и Иоанна Предтечи³⁰. Двадцать шесть икон создает для иконостаса вновь построенной Успенской церкви (1867) села Решнова, которые «по художеству оказались заслужившими полное одобрение». Делает «всю живописную работу в иконостас» новой теплой деревянной церкви Николая Чудотворца (1869) села Захарова³¹.

20 марта 1871 г. «доставляет живописные иконы на весь иконостас» в церковь Трех Московских святителей села Тарки Горбатовского уезда Нижегородской губ. В трапезной там были приделы Петра и Павла, Феодора Трихины и муч. Анфии³². В начале того же года Иван Патырмин «принял на себя подряд написать тридцать икон в иконостас» церкви Архангела Михаила (1816) села Свято Гороховецкого уезда. Там были расширены приделы в трапезной (1864), освященные в честь Смоленской иконы Божьей Матери и Святого Николая. Эти образа, «написанные на греческий стиль» к удовольствию прихожан были доставлены на место 2 июля, где заслужили одобрение Муромского епископа Иакова (1870−1884)³³. Только в этих доступных источниках зафиксировано явно более полутораста икон, исполненных И. И. Патырминым всего за два года (из которых точными цифрами обозначены 76).

Первая икона из наследия И. Патырмина представляет собой достаточно монументальный образ муромских чудо­творцев — князей Константина, Михаила и Феодора; Петра и Февронии (кат. 1). Он заключен в массивный резной с золочением киот с округлым верхом. Размещение персонажей не во всем следует схеме изображения собора местных святых, сложившейся ко второй половине XIX в. Центральную фигуру Константина здесь фланкируют не сыновья, а Петр и Феврония. Все пятеро гармонично по росту вписаны в округлый верх иконы. Произведение создано в русском стиле и в духе «церковного историзма»: трое князей облачены в «старинные одежды» и обуты в красные сапоги, Петр и Феврония показаны в темных монашеских мантиях. Образ муромских святых в резном золоченом обрамлении и массивном киоте является традиционным и характерным для местного благочестия. Вполне мог предназначаться для размещения в храме где-нибудь на стене трапезной или в каком-то приделе. Однако он сохранился в доме Ивана Ивановича и, вероятно, изначально создавался как молельный образ для своей семьи и рода, издавна обосновавшегося в Муроме под покровительством пятерых благоверных князей, изображенных на нем. Среди них княжич Михаил — соименный некоторым из Патырминых, в т. ч. родному деду Ивана Ивановича. Среди женщин этого клана встречались и Февронии.

Похоже, что киот выполнялся самим иконописцем. Деревянная рама внутри него, золоченая «на полимент» (клеящий состав под позолоту темно-коричневого оттенка) и накладные резные детали на ней, видимо, были изготовлены именно теми инструментами, что поступили в музей (кат. 21−35; 16−20). Среди них различные стамески для резьбы по дереву, а также «агатовые зубки» — полировочные инструменты из агата на деревянной ручке, которые использовали при золочении. Подтверждения тому, что И. И. Патырмин умел выполнять подобную работу, имеются в источниках. Известно, что помимо «живописного художества» в новой каменной единоверческой Казанской церкви при Дубасовском стекольном заводе в Судогодском уезде (ныне Гусь-Хрустального р-на) в 1869 г. он «сделал в трапезе по сторонам иконостасы с позолотою на полименте»³⁴. Видимо образцы подобной иконостасной резьбы входят в комплекс предметов Патырмина, поступивших в музей (кат. 9−15). Их всего семь фрагментов с объемной сквозной резьбой, в орнаменте которой крупные цветы, плоды и листья. Данные заготовки иконостасного декора подготовлены к золочению на полимент, они покрыты темным красно-коричневым составом.

Вторая же из икон И. Патырмина, хранящихся в музее — «Воскресение Христово» с 28-ю клеймами, представляет собой в каком-то смысле универсальное произведение христианского церковного искусства своего времени (кат. 2). Как удалось установить, для создания многих сцен этого образа Иван Патырмин использовал гравюры Юлиуса Шнорра фон Карольсфельда (1794−1872) — известного немецкого художника³⁵. Важнейшим его трудом на поприще религиозного искусства стало издание «Библии в картинах» с 240 гравюрами на дереве. Впервые оно увидело свет в 1852—1860 гг. в Лейпциге и доставило Шнорру широкую известность в Германии и в других странах, в том числе в России. Этот уроженец Дрездена был не только современником, но практически ровесником Михаила Патырмина — деда и наставника И. И. Патырмина.

Мы не знаем, успел ли М. Патырмин использовать эти иллюстрации в качестве прорисей в своих работах. В его время — первой половине — середине XIX столетия — в арсенале российских иконников уже было немало западноевропейских образцов. Библия Пискатора с XVII в. стала «настольной книгой русских иконописцев». Кроме нее, в их обиходе были и другие, включая лицевую Библию Энгельбрехта XVIII в.³⁶ Зато становление в профессии его внука Ивана Патырмина как раз пришлось на период, когда эти многочисленные иноземные образцы были вытеснены одним — гравюрами Карольсфельда³⁷. И церковное начальство, и сами живописцы именно им отдавали предпочтение. Русская «Библия в лицах» с рисунками Ю. Шнорра и текстом свящ. К. Стратилатова выдержала четыре переиздания в период с 1866 по 1886 гг. Причем, иллюстрации были хромолитографические, т. е. в несколько цветов. Печатались они по мере дозволения цензорами с 1864 по 1867 гг. в санкт-петербургских литографиях. При рассмотрении каждой из евангельских сцен иконы И. Патырмина четко угадываются не только композиции именно с этих иллюстраций, но и перекличка в цвете.

Однако для создания ряда клейм иконы, особенно в изображениях нижнего ряда, автор воспользовался другими образцами. Третье и четвертое клейма этого регистра составляют «автограф» И. И. Патырмина, зашифрованный в живописных изображениях. По нашему предположению, вместо прямой подписи иконописца он предъявляет не только своего небесного покровителя, но и высших патронов других членов семьи: св. пророка Иоанна Предтечу, св. Иоанна Богослова, Василия Великого, мученика диакона Вениамина (?), мученицу отроковицу Веру и царицу Елену. Можно даже уточнить время создания произведения: вероятно, в период после рождения сына Вениамина в 1873 г. и явно до появления на свет дочери Антонины в 1898 г.

К популярному библейскому циклу Карольсфельда иконописец снова обращается при работе над двумя живописными картинами: «Омовение ног апостолам» и «Чудесное насыщение народа» последней трети XIX в.(?) (кат. 3−4). Изображение на первой, как и одноименная сцена на рассмотренной выше иконе (2-е кл. внутреннего ряда), совпадает с иллюстрацией этого события в Библии Карольсфельда. Если в иконной сцене композиция уменьшена в масштабе и вписана в вертикаль клейма, то горизонтальная картина И. Патырмина практически дословно повторяет образец (кат. 3). Во втором живописном произведении, большем по размеру и масштабу события — с участием множества народа (5000, не считая женщин и детей), которых Иисус накормил пятью хлебами, И. И. Патырмин особенно старательно следует гравюре Шнорра (кат. 4). Правда, черты лиц в его интерпретации носят другой и весьма специфический характер. При этом, как и в первой своей картине, живописец по возможности сочетает именно те цвета, что присутствуют в хромолитографиях русского издания этой популярнейшей «Библии в лицах». Данное чудо описано во всех четырех евангелиях, но, как в образце, так и нашей картине, сцена отражает это событие по Евангелию от Иоанна: «Иисус сказал: велите им возлечь. Было же на том месте много травы. Итак возлегло людей числом около пяти тысяч. Иисус, взяв хлебы и воздав благодарение, роздал ученикам, а ученики возлежавшим, также и рыбы, сколько кто хотел» (Ин. 6:1−15). На холсте вверху, кроме названия картины, приводится искаженный текст, восходящий к приведенному евангельскому отрывку.

По мнению исследователей, гравюры Карольсфельда было легко переводить на стены в церковных росписях. «Действие в них приближено к первому плану, композиции уравновешены и по преимуществу центричны, крупные фигуры выразительны, нет как излишней детализации, так и «пустого» пространства»³⁸. Вероятно, что И. И. Патырмин мог использовать гравюры известного немца не только в станковых работах, но и в стенописи храмов. В ряде документов упоминается о его работе в нескольких церквях, где он украшал их в технике фресковой и масляной росписи, о содержании которой эти источники умалчивают. Например, в характеристике стенописи семидесятых годов XIX в. Троицкой церкви в селе Заястребье Судогодского уезда. В холодном храме живописец украсил стены картинами «греческого письма» с очень красивым «благоприличным убором»³⁹. Патырмин вполне мог использовать композиции с гравюр Карольсфельда в 1869 г., работая в Казанской единоверческой церкви в том же уезде. Всю церковь внутри он выкрасил масляной краской и «по стенам оной в приличных местах написал 15 живописных, древним греческим письмом картины, изображающих священные исторические события»⁴⁰. Даже взяв за образец западную гравюру, мастер мог придать изображениям на стене традиционный характер «под старину».

Как следует из сохранившихся источников, к началу ­1870-х И. И. Патырмин вполне сложившийся и самостоятельный мастер с хорошей репутацией, подтвержденной свидетельствами заказчиков. Ему уже за тридцать, он сам нанимает помощников под церковные заказы по росписи стен, сооружению иконостасов и выполнение икон. Видимо, заработанные средства позволяют ему отделиться от отца и купить собственный дом на Никольской улице неподалеку от своего приходского храма и от церкви Николы Можайского (Казанской). 1873 г. датируется первый окладной лист на его дом в 38-м квартале⁴¹. В этом же году у него рождается второй сын Вениамин. В 1875 г. отец семейства оплачивает подушный налог за себя и двоих ­сыновей⁴².

Его подрастающие дети учатся в муромских училищах. В 1878 г. старший Василий оканчивает «городское приходское», потом, видимо, — городское уездное. После его отправляют в Школу поощрения художеств в Санкт-Петербург, которую он успешно оканчивает в 1886 г. Младший Вениамин — «народное начальное» в 1884 г. В том же году его отец расширил домовладение, о чем свидетельствует первый из окладных листов на флигель при их доме. Позже Вениамин продолжил обучение в уездном городском училище, после которого в 1888 г. «занимается письмоводством». По статистическим данным в 1882 г. в Муроме насчитывалось 25 ремесленных профессий и среди них четыре живописца, одним из которых явно был И. И. Патырмин. Для сравнения: по столько же было красильщиков, маляров, медников, картузников, кондитеров и шорников. Более востребованными были портные и модистки — 14, сапожники и башмачники — 13, мясники — 15. В разы всех превосходили извозчики в количестве 186 человек⁴³. А Иван Иванович Патырмин обзаводится собственной лошадью. Вероятно — в 1887 г. По крайней мере, в его архиве самый ранний окладной лист на единицу этой тягловой силы датируется именно этим годом⁴⁴.

В 1880-е гг. он продолжает украшать сельские церкви, и все необходимое для работы, а также нанятых подмастерьев, очевидно, перевозит на своем транспорте: например, 10 верст до ближайшего от города с. Ковардицы, где в 1885 г. в холодном Воскресенском храме (1854) произвел живопись «на фреске». И «оказался он отличным мастером своего дела, картины расположены в правильной симметрии, краски на них… не изменили своего колера, и так прочны, как сейчас писаны». В 1890 г. в теплой церкви (приделы во имя св. Николы и св. Елизаветы) создал масляными красками столь же замечательную по качеству роспись⁴⁵. Нам неизвестно, в каком стиле были исполнены стенописи этого полностью разрушенного в советское время храма, и какие именно темы в них раскрывались. Возможно, как и в церкви Николая Чудотворца соседнего села Старые Котлицы, живопись на стенах была выполнена в русском стиле.

По мнению А. И. Скворцова «русский стиль повсеместно выражался не только стилизацией под старину, но и повышенным интересом к отечественной истории», а «широко известные и глубоко чтимые в народе события занимали важное место, особенно сюжеты, связанные с местной тематикой». Автор подчеркивает, что «своеобразным «историзмом» проникнута роспись 1879 года в Никольской церкви села Старые Котлицы Муромского района, на западной стене которой развернута композиция с изображением муромских чудотворцев Константина, Михаила, Федора, Петра и Февронии»⁴⁶. Не исключено, что И. И. Патырмин мог быть причастным к созданию этой стенописи.

В его наследии сохранился не только рассмотренный выше иконописный образ с изображением местных чудотворцев в массивном киоте, но и живописная картина «Крещение Муромского народа св. князем Константином» (кат. 5). Такая композиция в увеличенном масштабе вполне могла бы украсить стену храма. И, если для создания двух других картин он использовал популярные гравюры немца Карольсфельда, то для этой работы у него имелись совсем другие образцы, причем в родном городе. Ведь эпохальное событие для церковного Мурома — крещение местных язычников подробнейшим образом представлено в клеймах грандиозной иконы муромского изографа Александра Казанцева, созданной им в 1714 г. вместе с сыном Петром (МИХМ)⁴⁷.

Горожане хорошо знали этот огромный образ св. князей Константина, Михаила и Феодора, размещенный на восточной стене паперти Благовещенского собора. Иван Патырмин подолгу мог рассматривать все 87 клейм, выбирая для себя сцены крещения муромцев в реке Оке (кл. 43−46). Иконописец и живописец, как он себя позиционировал, не использовал их прямо, а перерабатывал в меру своего представления и умения. В картине соединяются канонические приемы иконы и принципы изображения в западноевропейской живописи и гравюре. Например, подача статичной толпы народа и воинства на берегу Оки как «неисчислимого множества» и показ в динамике людей, принимающих крещение в клубящихся волнах реки. Их обнаженные тела изображены в сложных и разнообразных ракурсах. Автор особо тщательно прописал архитектуру и одеяния княжеской семьи и священства, придав изображаемому событию древних времен нарочитую «достоверность». При этом вместо пустынного берега и холма, заросшего лесом, какой очевидно была эта местность в ту далекую пору, иконописец Патырмин старательно прописывает каменный храм и строения вокруг него, означающие условный град Муром⁴⁸.

Орнаменты и детали облачений епископа, пресвитеров и диаконов, хоругви и образ иконы Богоматери Муромской соответствуют не далекой эпохе, а последней трети XIX века, т. е. времени создания картины. В духе церковного историзма того же периода показаны княжеские одежды и шапки с горностаевой оторочкой. При всем архаизме и провинциальности своего произведения, Патырмин все же вписывается в русло распространенного в его время «русского стиля». Он развился из общеевропейского историзма в искусстве. Тема Крещения Руси в данном контексте была весьма актуальна. К разным ее эпизодам обращались русские художники на протяжении всего XIX в. Среди них работы И. Эггинка (1822), Ан. Иванова (1829), В. Перова (1870−1880), А. Кившенко (1880), Ф. Бронникова (1883), В. Навозова (1887), В. Васнецова (1886−1896), К. Лебедева (конец XIX в.)

В комплекс Патырминых входят также два женских портрета (кат. 6−7). Вероятно, они представляют одну модель, но в разном возрасте. Первый из них, где изображена еще молодая женщина в голубом платье, с гладко зачесанными волосами и со сложенными на коленях руками, датирован 1897 г. (кат. 6). Если догадка о тождестве образов верна, то второй — в овале — мог быть создан не ранее, чем лет через двадцать — около 1917 г. (кат. 7). Здесь она показана в пожилом возрасте: с морщинами на лбу и дряблой шеей, в черной шали, покрывающей плечи и грудь; с кружевной наколкой на затылке. Волосы также гладко зачесаны, но разделены на прямой пробор. Пока остается загадкой, кто представлен на этих портретах и какой художник их написал. Оба исполнены самодеятельным мастером, и их можно отнести к искусству примитива. Живописец обоих портретов совсем не льстит портретируемой, с документальной беспощадностью прописывает морщины или складки на шее и также тщательно вырисовывает серьги или плетеное кружево.

В нашем музее эти изображения являются весьма поздними образцами по отношению к небольшой, но цельной коллекции более раннего городского портрета первой половины XIX в. Возможно, что автором двух образов одной неизвестной является сам И. И. Патырмин. Однако первый из них в музейной документации зафиксирован не только с датой, но и с инициалами художника «А. Р.». Нам пока не удалось на этом холсте обнаружить указанные буквы. Тем не менее, попробуем понять, кто за ними скрыт. Известно, что создатели-непрофессионалы подобных портретов любили в своих подписях использовать буквы не русского, а латинского алфавита. Так что дерзнем расшифровать эту монограмму как «Artifex Paturmin» (художник/живописец/мастер Патурмин/Патырмин).

Очевидно, конец девяностых годов девятнадцатого столетия стал новым этапом в семейной жизни Ивана Ивановича. В 1898 г. у него родилась дочь Антонина, а нашему иконописцу уже под 60 лет. Стало быть, он мог к тому времени овдоветь и жениться вторым браком в 1897 г. в возрасте 56 лет. Возможно, на первом портрете с этой датой как раз представлена его молодая супруга. В последнее десятилетие века он по-прежнему занимается церковными интерьерами. Об этом свидетельствует, например, Похвальный лист из Владимирской духовной консистории 1893 г. В нем уважаемого мастера благодарят за «добросовестное устройство иконостаса» в церкви Кирилла и Мефодия Муромского духовного училища⁴⁹.

Видимо, как и ранее, И. И. Патырмин выполняет и различные мелкие заказы для частных лиц, как для г-на Степана Ивановича Тюрникова, что фиксируется в счете от 16 марта 1886 г.⁵⁰ Среди них изделия церковного и бытового назначения: покров, посох архимандрита, иконы, вареное масло (олифа), шкатулка. Упоминание последней весьма интересно, т. к. среди вещей Патырмина в музее хранятся два «ящичка деревянных прямоугольных, с верхней мягкой обивной коричневой замшей крышкой», которые использовались для хранения художественных кисточек (кат. 47−48). В самом деле, их вполне можно назвать «шкатулками». Очевидно они также были изготовлены собственноручно Иваном Ивановичем. К тому же уточняется их датировка, т. к. они могли быть сделаны примерно в то же время, что и шкатулка для Тюрникова.

Сами же кисточки, поступившие в музей в количестве 11 штук, также, по нашему мнению, представляют собой изделия самого иконописца-живописца (кат. 36−46). Они сделаны из палочек, местами неровно обработанных, к которым прикреп­лен волосяной пучок, вставленный в обойму из ствола гусиного пера — «очина». Среди них нет широких и крупных кистей, все они малых размеров, на некоторых заметна засохшая краска, на других почти полностью утрачены волоски. Сложнее устроены приспособления для золочения листовым золотом — «агатовые зубки» в количестве пяти штук (кат. 16−20). Они столь же легко помещаются в те же шкатулки. Основная их составляющая, «зубок», изготовлена из поделочного камня — агата разного цвета и формы. Каждый из них закреплен на деревянной ручке с помощью медной оправы. На одном из этих приспособ­лений она с тиснением растительным орнаментом и большой заклепкой. Возможно, что некоторые из этих полировальников достались нашему мастеру по наследству от отца или деда.

В арсенале живописца необходима палитра и не одна. Думается, что И. И. Патырмин изготавливал их сам и несколько из них имел в работе. В музей поступили две разные по форме (49−50), но очень простые по материалу (из фанеры) и изготовлению (у старых мастеров палитры «выделывались» из цельного дерева). Фанера в России появилась во второй половине ХIХ в., однако массовое ее использование относится к девяностым годам. Вероятно, и наши были сделаны не ранее этого времени и могут датироваться 1890−1910-ми гг. Не бывает художника без этюдника или «ящика для красок», как он зафиксирован в документации среди вещей Патырмина (кат. 51). Он совсем небольшой и тоже очень просто устроен — с отверстием на крышке и ременной ручкой.

Судя по некоторым свидетельствам, и на закате своей жизни Иван Иванович оставался деятельным. Он снова молодой отец. Растет дочь, которая учится в начальном народном городском училище, в 1911 оканчивает Троицкую церковно-приходскую школу для девочек. Пока неясна судьба его старших сыновей. В списке избирателей в 1914 г. значится только он сам: «Патырмин Иван Иванович, мещанин. 73 лет», имеющий на улице Никольской «деревянный двухэтажный дом, 364 р., по праву собственности более 35 лет»⁵¹. После 1917 г., пока еще в Муроме действовали храмы, И. Патырмин продолжал работу на церковном поприще. Свидетельством тому является весьма любопытная надпись на обороте иконы «Иоанн Предтеча крылатый с двумя сценами жития»: «Сия икона Iоанна Предтечи Крестителя Господня перенесена из старой церкви Козьмы и Домиана, в новую церковь Козьмы и Домиана Старостой церьковнымъ Николаимъ Матъвеичимъ Елинымъ и была одана в исправление живописцу Ивану Ивановичу Патырмину что было сделано в 1920 году в сентябре месце образ сей был написан в царствованiи Iоанна Васильевича Грознаго». Так что Иван Иванович всего за два года до кончины успел потрудиться над «реставрацией» образа Иоанна Предтечи, чтимого в родном приходе и им лично особо. В его время эту икону небесного покровителя самого Ивана Грозного считали древней. В настоящее время она датируется «XVIII веком под записью», и новое ее раскрытие еще только предстоит реставраторам⁵².

По записи в Оценочной книге известно, что И. И. Патыр­мин умер в родном городе в 1922 г., т. е. в возрасте 81 года. Единственный экспонат музея из его наследия, который он не создал сам или не использовал в своей работе — это крест с распятием XVIII-XIX вв., литой из меди — очевидно предмет его личного благочестия (кат. 8). Такие кресты предназначались для домашнего киота с иконами. По изображению и характеру изготовления он может быть отнесен к старообрядческому литью подмосковного Гуслицкого края. Патырмин украшал и единоверческие церкви, так что контакты со староверами у него наверняка были. Впрочем, такие литые Распятия бытовали и в православной церковной среде. На обороте креста Ивана Ивановича гравирована «Молитва Кресту: «/Крест — хранитель всей Вселенной/Крест — красота Церкви/…». Над созданием церковной красоты в меру своего умения и способностей всю свою жизнь и трудился этот потомственный муромский иконописец и ­живописец.

Представленный комплекс произведений, созданных И. Патырминым, а также его рабочие инструменты в совокупности с документальными источниками дают возможность лишь приоткрыть одну из страниц городской жизни Мурома позапрошлого столетия. Дать некоторую, пока неполную, картину деятельности и бытовой жизни горожанина, зарабатывавшего на жизнь своей семьи трудом живописца-иконописца — «мастера на все руки». Всего две иконы и пять живописных работ — лишь малая часть его творческого наследия. Они, не являясь произведениями высокого искусства, все же свидетельствуют о качественном уровне его ремесленного труда, востребованного в то время и по достоинству оцененного заказчиками. Достаточно велика вероятность, что вскроются еще другие письменные свидетельства, содержащие подробности жизни и деятельности муромского иконописца и его родственников, занимавшихся на том же поприще. Возможны и открытия не только упоминаний, но и самих росписей или их фрагментов, а также иконостасов в сохранившихся храмах Муромской округи — в нынешних Владимирском и Нижегородском регионах.

КАТАЛОГ ПРЕДМЕТОВ КОМПЛЕКСА ПАТЫРМИНЫХ

Все предметы происходят из семьи муромского иконописца и живописца И. И. Патырмина. Поступили в музей 29. 07. 1975 г. от В. А. Никитиной из г. Городца Горьковской (Нижегородской обл.).

Кат. 1. ИКОНА «МУРОМСКИЕ ЧУДОТВОРЦЫ КОНСТАНТИН, МИХАИЛ, ФЕОДОР, ПЕТР И ФЕВ­РОНИЯ» в киоте.

И. И. Патырмин (?). Вторая половина XIX в. Муром. Дерево, темпера; резьба, золочение. 92×85,6 см. МИХМ. Инв. № М-14 233/И-260. Сведений о реставрации нет.

Иконография: в основе следует схеме, сложившейся в Муроме синодальной эпохи после вытеснения св. прав. Иулиании из собора почитаемых святых. На центральное место среди пятерых благоверных князей выдвигается креститель города св. Константин. Особенностью публикуемого изображения является то, что его сыновья показаны не рядом с ним, а разведены по флангам.

Надписи: над нимбами всех святых именующие надписи.

Лит.: Сухова О. А. и др. Иконы Мурома. — М., 2004. — С. 42 (упом.); она же. Собор Муромских святых: истоки и формирование иконографии // Уваровские чтения — XI. — Муром, 2019. — С. 150−151. — Ил. 10.

Кат. 2. ИКОНА «ВОСКРЕСЕНИЕ ХРИСТОВО С ЕВАН­ГЕЛЬСКИМИ СЦЕНАМИ, ПРАЗДНИКАМИ И ИЗБРАННЫМИ СВЯТЫМИ».

И. И. Патырмин (?). Последняя треть XIX в. Муром. Дерево, темпера. 76×62,5 см. Муром. МИХМ. Инв. № М-14 234/И-261. Сведений о реставрации нет.

Иконография: композиции большинства сцен восходят к библейскому циклу гравюр Юлиуса Шнорра фон Карольсфельда (1794−1872), впервые напечатанному в 1852—1860 гг. в Лейпциге. Русская «Библия в лицах» с его рисунками с 1866 по 1886 г. переиздана четыре раза. Иллюстрации печатались с 1864 по 1867 гг. в санкт-петербургских литографиях Р. Хорна, А. Мюнстера и картографическом заведении А. А. Ильина. Часть клейм имеют другие протографы. В двух из них в нижнем ряду представлены избранные святые, очевидно небесные патроны И. И. Патырмина и членов его семьи. На одном клейме — пр. Иоанн Предтеча с двумя сценами жития. На другом: в одном ряду в центре Иоанн Богослов, по сторонам от него мц. Вера Римская и сщмч. Вениамин Персидский (? — именующая надпись над ним стерта); по краям — Василий Великий и царица Елена.

Надписи: над каждой сценой имеются краткие наименования.

Лит.: Сухова О. А. и др. — Иконы Мурома. — М., 2004. — С. 42 (упом.).

Публикуется впервые.

Кат. 3. КАРТИНА «ОМОВЕНИЕ НОГ АПОСТОЛАМ».

И. И. Патырмин (?). Последняя треть XIX в. Муром. Холст, масло. 58×72,5 см. Муром. МИХМ. Инв. № М-14 250/Ж-466. Сведений о реставрации нет.

Иконография восходит к гравюре библейского цикла Ю. Ш. фон Карольсфельда (1794−1872). Надписи: «ОМОВЕНIЕ НОГЪ АПОСТОЛОМЪ» (? — на холсте вверху по центру — читается плохо); слева и справа вверху две неразборчивые именующие надписи.

Выставки, экспозиции: «Семья в музейном интерьере» и «В комнатах купеческого дома» (1998−2011); «Город и горожане» (с 2014). МИХМ.

Публикуется впервые.

Кат. 4. КАРТИНА «ЧУДЕСНОЕ НАСЫЩЕНИЕ НАРОДА».

И. И. Патырмин (?). Последняя треть XIX в. Муром. Холст, масло. 84,8×106,5 см. Муром. МИХМ. Инв. № М-14 248/Ж-464. Сведений о реставрации нет.

Иконография восходит к гравюре библейского цикла Ю. Ш. фон Карольсфельда (1794−1872).

Надписи: «ЧУДЕСНОЕ НАСЫЩЕНIЕ НАРОДА» (на холсте вверху); «РЕЧЕ ЖЕ IИСУСЪ СОТВОРИТЕ ЧЛВЪКИ ВОЗЛЕЩИ; БЕ ЖЕ ТРАВА МНОГИ НА МЕСТЪ ВОЗЛЕГЩЕ БЪ МНОГИЕ ЧЕЛОВЕКИ БЕ ПЯТЬ ТЫСЯЩЬ ПРИЯТЬ ЖЕ ХЛЕБЫ IИСУСЪ… ВОЗДАЛЪ, ПОДАДЕ УЧЕНИКАМЪ УЧЕНИЦЫ ЖЕ ВОЗЛЕЖАЩИМЪ ТА БО ЖЕ И ЕСТЬ БЕ СКОЛЬКО ХОТЕЛЪ» (искаж. от: Ин. 6:1−15 — на холсте вверху под названием картины); «IОАНН:…» (на холсте внизу).

Выставки, экспозиции: «Семья в музейном интерьере» и «В комнатах купеческого дома» (1998−2011). МИХМ.

Публикуется впервые.

Кат. 5. КАРТИНА «КРЕЩЕНИЕ МУРОМСКОГО НАРОДА».

И. И. Патырмин (?). Последняя треть XIX в. Муром. Холст, масло. 84×106см. Муром. МИХМ. Инв. № М-14 249/Ж-465. Сведений о реставрации нет.

Иконография: в композиции в числе других образцов заметно влияние изображений в клеймах иконы А. И. Казанцева 1714 г. (МИХМ); в особенностях иконографии образов имеется перекличка с иконой самого И. И. Патырмина (кат. 1).

Надписи: «КРЕЩЕНIЕ МУРОМСКАГО НАРОДА СВЯТЫМЪ БЛАГОВЕРНЫМЪ КНЯЗЕМЪ КОНСТАНТИ­НОМЪ» (на холсте вверху).

Выставки, экспозиции: «Семья в музейном интерьере» и «В комнатах купеческого дома» (1998−2011); «Город и горожане» (с 2014). МИХМ.

Публикуется впервые.

Кат. 6. ПОРТРЕТ НЕИЗВЕСТНОЙ В ГОЛУБОМ ПЛАТЬЕ.

Художник «А. Р."(?) (И. И. Патырмин — ?). 1897. Муром. Холст, масло. 46×37 см Муром. МИХМ. Инв. № М-14 251/Ж-467. Произведение в каком-то смысле является весьма поздним и архаичным образцом, восходящим к такому феномену, как «купеческий портрет» первой половины XIX века. Его бытование было характерно для городской культуры, в том числе в Муроме. Образы не только купцов, но и мещан, и других жителей создавались в основном художниками-самоучками. Постепенно были вытеснены при распространении фотографии.

Надписи: «1897» (на холсте справа внизу); по описанию в инвентаре музея на холсте имеется еще подпись художника: «А. Р.». Вторая буква может быть латинской и означать начальную литеру в фамилии «Патырмин».

Публикуется впервые.

Кат. 7. ОВАЛЬНЫЙ ПОРТРЕТ НЕИЗВЕСТНОЙ ПОЖИЛОЙ ЖЕНЩИНЫ В ЧЕРНОЙ ШАЛИ.

И. И. Патырмин (?). Конец 1910-х (?). Муром. Холст, масло. 72×60 см. Муром. МИХМ. Инв. № М-14 252/Ж-468. Сведений о реставрации нет.

Произведение самодеятельного художника; восходит к типу более ранних городских портретов. Не исключено, что создан по фотографии.

Публикуется впервые.

Кат. 8. КРЕСТ КИОТНЫЙ С ИЗОБРАЖЕНИЯМИ ВЫСОКОГО РЕЛЬЕФА: РАСПЯТИЕ С ПРЕДСТОЯ­ЩИМИ, ГОСПОДЬ САВАОФ С ТРУБЯ­ЩИМИ АНГЕЛАМИ.

XVIII-XIX вв. Медный сплав, литье, гравировка. 17,2×10,8 см. Гуслицы (?). МИХМ. Инв. № М-13 975. Сведений о реставрации нет.

Иконография: схема изображения характерна для крестов такого типа, изготовленных в Гуслицах — центре старообрядцев на московских землях, приграничных Рязанским и Владимирским (ныне Орехово-Зуевский и Егорьевский р-ны Московской обл.).

Надписи (рельефные литые и гравированные): на лицевой стороне — наименование сюжета; именующие надписи над каждым изображением и начало молитвы: «Кресту Твоему поклоняемся…»; на обороте в верхней части молитва: «Крест — хранитель всей Вселенной…»

Выставки, экспозиции: «Древнерусское искусство» (1996−2011). МИХМ.

Публикуется впервые.

Кат. 9−15. ОБРАЗЦЫ ДЕКОРА ЦЕРКОВНОГО ИКОНОСТАСА (ИКОНОСТАСНОЙ РЕЗЬБЫ).

Мастерская И. И. Патырмина. Вторая половина XIX в. Муром. Дерево, резьба, полимент. 109×16,5; 108×18,5; 79,5×14; 106×14; 107,5×16; 76×14; 107×19 см. Муром. МИХМ. Инв. № М-13 627/1−7/Д-826−832. Сведений о реставрации нет.

Публикуются впервые.

Кат. 16−20. ПОЛИРОВАЛЬНИКИ С АГАТОВЫМИ НАКОНЕЧНИКАМИ — приспособления для покрытия листовым золотом.

XIX в. Агат, дерево, медь, тиснение; ювелирная работа. МИХМ. Инв. № М-13 623/1−5/Д-807−811. 26,5×2,5; 21×1,8; 20,4×1,7; 20,8×2×1,8; 18,3×2 см. Сведений о реставрации нет.

Публикуются впервые.

Кат. 21−35. ИНСТРУМЕНТЫ ДЛЯ ОБРАБОТКИ ДЕРЕВА: стамески, стамески для пазов, бур, молоток.

XIX в. Металл, дерево; кустарная и заводская работа. МИХМ. Инв. № М-13 976/1−15. 24×4; 24,5×3,5; 22×32; 27×2,5; 23,6×2,5; 19×2,5; 22,8×3,5; 19×3,5; 18,5×3,8; 24,0×3,5; 17,3×2,8; 23,5×2, 7;21×2,8; 17,0×11,6; 20×7,3 см. Сведений о реставрации нет.

Публикуются впервые.

Кат. 36−46. КИСТИ ДЛЯ РАБОТЫ ИКОНОПИСЦА.

XIX в. Волос, дерево, гусиное перо (очин); кустарная работа. МИХМ. Инв. № М-13 624/1−11/Д. 812−822. Дл. 16,0; 15,0 и 14,0 см. Сведений о реставрации нет.

Публикуются впервые.

Кат. 47−48. ШКАТУЛКИ-ЯЩИЧКИ.

Мастерская И. И. Патырмина. Около 1886 г. Муром. Дерево, фанеровка, замша; кустарная работа. МИХМ. Инв. № М-13 702/1−2/Д. 921−922. 15,5×25×31; 14×24×30 см. Сведений о реставрации нет.

Публикуются впервые.

Кат. 49−50. ПАЛИТРЫ.

Конец XIX — нач. XX в. Фанера; кустарная работа. МИХМ. Инв. № М-13 625/1−2/Д. 823−824. 36,5×26 см и 32,2×25 см. Сведений о реставрации нет.

Публикуются впервые.

Кат. 51. ЭТЮДНИК — ЯЩИК ДЛЯ КРАСОК

XIX в. Дерево, металл, кожа; кустарная работа. МИХМ. Инв. № М-13 626/Д. 825. 16,1×25,8×4,7 см. Сведений о реставрации нет.

Публикуется впервые.

---

¹ Оценочная книга недвижимого имущества г. Муром с 1915 г. — Ч. I. — Л. 6 (?). Улица № 1 Никольская, № п/п. 7 // МИХМ. — М-23 323.

² В настоящее время эта информация доступна в секторе учета нашего музея в виде рукописной копии начала девяностых годов с первоначального акта 1975 г.

³ Ранее они хранились в библиотеке нашего музея. Видимо, получены одновременно с вещевым комплексом в 1975 г. В 1994 г. в Книге поступ­лений учтены в общем количестве большого корпуса документов на тему социально-экономической жизни Мурома XIX — нач. XX в. В коллекционной описи, составленной позже, документы архива Патырмина были кратко перечислены.

⁴ Свидетельство Комитета Императорского общества поощрения художеств В. Патырмину от 21 мая 1886 г. // МИХМ. — Инв. № М-16 158.

⁵ См.: РУССКИЕ ХУДОЖНИКИ. Морозов Александр Иванович (1835−1904) // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.liveinternet.ru/users/5 124 893/post409875757/.

⁶ Беспалов Н. А. Александр Иванович Морозов — первый учитель художника Куликова // Муромский сборник. — Муром, 1993. — С. 109−110; Сухова О. А. Купеческий портрет. Муромский вариант // Сообщения Муромского музея — 2014. — Владимир, 2015. — С. 40, 63−66. Кат. 7.

⁷ Беспалов Н. А. И. С. Куликов. — М., 1990. — С. 7, 10.

⁸ Впрочем, информатор из Городца могла перепутать муромские адреса в одной и той же части города, имея в виду под мастерской дом Патырмина на углу Первомайской и Карла Маркса (Никольской и Сретенской).

⁹ Оценочная книга. — Ч. 3. — Л. 709. Улица № 24 Николоможайская, № п/п. 2 // МИХМ. — М-23 325.

¹⁰ Найден Т. Б. Купряшиной в своем электронном архиве. В настоящее время на этом месте у пожарного депо построена часовня в честь иконы Божьей Матери «Неопалимая Купина» (2012).

¹¹ Оценочная книга. — Ч. 2. — Л. 487об. Улица № 18 Рождественская, № п/п. 62 // МИХМ. — М-23 324. В советское время Николай Григорь­евич Патурмин (Патырмин) и А. Николаевна Патырмина (вероятно, дочь) были поражены в правах за занятия торговлей. См.: Именной список лиц, лишенных избирательных прав по городу Мурому, Владимирской губ, составленный 16 декабря 1928 г. № 64, 812. Место проживания первого не обозначено, но указан его год рождения. Возраст второй не указан, зато зафиксирована она по тому же адресу в родительском доме.

¹² Сведения об источнике см. в статье Л. И. Глущенко в настоящем ­сборнике.

¹³ Сотная с писцовых книг г. Мурома 1623/24 г. Памятники истории Мурома. — Владимир, 2010. — Вып. 1. — С. 84, 86.

¹⁴ Писцовая книга г. Мурома 1636/37. Памятники истории Мурома. — Владимир, 2010. — Вып. 2. — С. 103, 159, 166, 187, 178. 179, 231.

¹⁵ Список с переписной книги г. Мурома 1646 г. Памятники истории Мурома. — Владимир, 2010. — Вып. 3. — С. 45.

¹⁶ Переписная книга г. Мурома Романа Григорьевича Воиникова и подьячего Ивана Лаврентьева 1678 г. // Документы по истории Муромского посада второй половины XVII в. Памятники истории Мурома. — Владимир, 2011. — Вып. 4. — С. 84.

¹⁷ Список с новоокладных книг по г. Мурому 1706 г. // Документы по истории Муромского посада первой четверти XVIII в. Памятники истории Мурома. — Владимир, 2011. — Вып. 6. — С. 38.

¹⁸ Список с новоокладных книг по г. Мурому 1710 г. // Там же. — С. 61.

¹⁹ Описание г. Мурома полковника Коробова 1723 г. // Там же. — С. 106, 108.

²⁰ См.: Минжуренко А. Купцы при Петре I: привилегии, субсидии и регламентация с коррупцией. Сайт РАПСИ // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: rapsinews.ru/incident_publication/20 190 806/302466877.html.

²¹ См.: Акт межевания монастырской земли (Троицкого Монастыря), произведенного в 1769 г. Дела Муромского Троицкого женского монастыря // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: lubovbezusl.ru/publ/istorija/murom/o/48−1-0−2820.

²² Окладная книга муромского мещанства 1777 г. // РГАДА. — Ф. 745. — Оп. 1. — Ед. хр. 267. — Л. 3−34об. Мы пользовались электронной копией этого источника, любезно предоставленной М. А. Казанковой, за что ее сердечно благодарим.

²³ ГАВО. — Ф. 22. — Оп. 3. — Д. 364. — Л. 28: Ф. 301. — Оп. 5. — Д. 214. — Л. 93об. Ссылка на источники взята из материала «Купцы Мурома», составленного В. Я. Чернышевым и размещенном ранее на старом сайте Муромского музея.

²⁴ МИХМ. Инв. № М-6681. 92×61 см.^.См.: Агапова О. В. Реставрация иконы «Избранные св. из Смоленской ц. г. Мурома» // Сообщения Муромского музея — 2017. — Владимир, 2018. — С. 48−64. — Ил. 1−3; Сухова О. А. Собор «Муромских святых»: истоки и формирование иконографии // Уваровские чтения — XI. — Муром, 2019. — С. 148−149. — Ил. 8; она же. Петр и Феврония / Иконография // Православная энциклопедия. — М., 2019. — Т. 56. — Ил. 40.

²⁵ Тихонравов К. Н. Народная промышленность и ярмарочная торговля в Холуйской слободе Владимирской губернии // Владимирский сборник. Материалы по статистике, этнографии, истории и археологии. — М., 1857. — С. 27−28.

²⁶ Ковалева М. Д., Шипунова М. В. Комитет попечительства о русской иконописи (1901−1918): История и деятельность // Вестник РГГУ. — 2014. — № 17 (139). — С. 73−76.

²⁷ Свидетельство И. Патырмину от священника и церковного старосты Муромской Козьмодемьянской церкви — от 30 сентября 1866 г. // МИХМ. — Инв. № М-16 153.

²⁸ Имеется в виду «гольд-фарба» — положенная поверх грунтовки масляная краска, к которой (пока она не засохла) прикладывают листочки сусального золота при золочении на олифе. См.: Плужников В. И. Термины российского архитектурного наследия. Словарь-глоссарий. — М., 1995. — С. 47.

²⁹ Свидетельства И. Патырмину 1869 г. от церквей Меленковского уезда сел: Синжаны — от 12 янв., Решнова — от 30 янв., Захарова — от 16 авг. // МИХМ. — Инв. № М-16 152, 16 151, 16 149.

³⁰ Добронравов В. Г. Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии. — Владимир, 1897. — Вып. IV. — С. 48.

³¹ Там же. — С. 78, 104. В Захарове эта церковь построена на средства помещика Н. Д. Бычкова.

³² Свидетельство И. Патырмину от церкви с. Тарки Горбатовского уезда Нижегородской губ. от 20 марта 1871 г. // МИХМ. — Инв. № М-16 155; о церкви см.: [Электронный ресурс]. — Режим доступа: sobory.ru/article/?object=34725https://sobory.ru/lastarticles/?page=1&auth=104.

³³ Свидетельство И. Патырмину от церкви с. Свято Гороховецкого уезда от 15 июля 1871 г. // МИХМ. — Инв. № М-16 154; Добронравов В. Г. Указ. соч. — Владимир, 1898. — Вып. V. — С. 462.

³⁴ Аттестат И. Патырмину от Единоверческой церкви при Дубасовском стекольном заводе Судогодского уезда от 27 ноября 1869 г. // МИХМ. — Инв. № М-16 157.

³⁵ См.: Шнорр фон Карольсфельд, Юлиус // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: ru.bidspirit.com/ui/lotPage/source/catalog/auction/2121/lot/113 619/%D0%A1%D1%82%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%B8%D0%BB%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%B2%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%B8%D0%BD?lang=en; С-в А. (Сомов А. И.) Шнорр-фон-Карольсфельд // Российские универсальные энциклопедии Брокгауз-Ефрон и Большая Советская Энциклопедия объединенный словник — См.: [Электронный ресурс]. — Режим доступа: gatchina3000.ru/brockhaus-and-efron-encyclopedic-dictionary/116/116 457.htm.

³⁶ Проблеме западноевропейских образцов в иконописи была посвящена недавняя монографическая выставка в ГТГ. См. каталог: Библия Пискатора — настольная книга русских иконописцев. — М., 2019; Комова М. А. Иконное наследие Орловского края XVIII-XIX веков; тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 17.00.04, кандидат искусствоведения. М., 2006 // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.dissercat.com/content/ikonnoe-nasledie-orlovskogo-kraya-xviii-xix-vekov; Сурова А. А. Влияние западноевропейских образцов на русскую монументальную живопись синодального периода на примере храмов Тверской области // Актуальные проблемы теории и истории искусства. — СПб., 2012. — Вып. 2. — С. 395−400.

³⁷ Сурова А. А. — Указ. соч. — С. 399.

³⁸ Там же.

³⁹ Свидетельство И. Патырмину от церкви с. Заястребья Судогодского уезда от 31 октября 1870-х гг. // МИХМ. — Инв. № М-16 156. Троицкий храм 1829−1840 гг. в с. Заястребье был действующим и в советское время, входит в список памятников архитектуры Судогодского р-на Владимирской обл. См.: Памятники истории и культуры Владимирской области. — М., 1996. — С. 405, 417. Ил. 3 в разд. «Иллюстрации. Судогодский р-н». О стенописи этого храма можно судить по нескольким снимкам 2004 г., имеющимся в электронном архиве нашего музея. Просматриваемые на них сцены «Воскресение Христово» и «Страшный Суд» («Всеобщее воскресение мертвых»), а также «Сошествия Св. Духа на апостолов», по всей видимости, восходят к каким-то другим образцам. Действительно ли были сохранены подлинные росписи Патырмина или записаны позже, пока неясно.

⁴⁰ См.: сн. 34; о церкви см.: [Электронный ресурс]. — Режим доступа: kopilkaurokov.ru/istoriya-rossii/uroki/konspekt_vneklassnogo_zaniatiia_na_temu_nashi_istoki.

⁴¹ Окладной лист сборам с недвижимого имущества И. Патырмина. 20 ноября 1873 г. // МИХМ. — Инв. № М-16 164−33−23.

⁴² Таблица денежным сборам с семейства мещанина И. Патырмина. № 749. 1875 г. — МИХМ. — Инв. № М-16 164−45.

⁴³ Чернышёв В. Я. МУРОМ. ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК. — См.: [Электронный ресурс]. — Режим доступа: ist-konkurs.ru/raboty/2008/1149-murom-istoricheskij-ocherk.

⁴⁴ Окладной лист И. Патырмину о сборе в пользу городских доходов с лошадей за 1887 г. // МИХМ. — Инв. № М-16 164−31.

⁴⁵ Свидетельство И. Патырмину от церкви с. Ковардиц Муромского уезда от 20 июля 1891 г. // МИХМ. — Инв. № М-16 150. О церкви см.: Добронравов В. Г. Указ. соч. — С. 212−213.

⁴⁶ Престолов в храме три: во имя св. Николая Чудотворца, в честь Казанской иконы Божией Матери и Архистратига Михаила. См.: там же. — С. 230−231; Скворцов А. И. Наследие земли Владимирской. Монументальная живопись. — М., 2004. — С. 214.

⁴⁷ Сухова О. А. Житийная икона святых благоверных князей Константина, Михаила и Феодора Муромских. Александр Казанцев. 1714 год. — М., 2006.

⁴⁸ Отображение в иконе А. Казанцева и картине И. Патырмина опирается на древнерусскую «Повесть о водворении христианства в Муроме» (XVI в.). В ней описание крещения муромцев князем Константином восходит к летописному рассказу о крещении киевлян св. Владимиром. Муромский князь постоянно сравнивается с Владимиром святым.

⁴⁹ Похвальный лист И. Патырмину от Владимирской Духовной Консистории от 25 янв. 1893 г. // МИХМ. — Инв. М-16 140. О церкви см.: Добронравов В. Г. Указ. соч. — С.184.

⁵⁰ Счет И. Патырмина С. И. Тюрникову от 20 марта 1886 г. // МИХМ. — Инв. М-16 162.

⁵¹ Список лиц, имеющих право участия в выборах в Гласные Муромской Городской Думы на четырехлетие с 1914 г. — Муром, 1914. — № 311.

⁵² МИХМ. — Инв. № М-6767. 31×27 см.